Угораздило же его полюбить девчонку, которую, как магнитом, тянет на какие-то сомнительные приключения.
Но, с другой стороны, Либби вдохнула жизнь в его унылую обыденность, невольно заставив взглянуть на мир с другой стороны. До встречи с ней он влачил однообразное существование, отгородившись от окружающих стеной отчужденности, видя в них лишь недостатки. «Не привязываться» — было его кредо последние десять лет. Ведь когда ты один, никто не может ранить тебя, и наоборот.
Все эти десять лет он бежал. Но не от суда стаи, как сказал Либби, не только от него. Но и от тяжелой правды, которая не давала покоя его совести. Он ведь фактически бросил Бьянку там одну, отвечать перед властями и справляться с психологической травмой, которую сам и нанес, трансформировавшись перед ней. А после ему не хватило мужества проведать бывшую девушку, чтобы всё объяснить, да и просто извиниться. Он бросил мать, исчез и не сказал ни слова, и смертельно ранил отца, пусть тот и вынудил напасть первым, но он не хотел причинять ему зла. Он никому не желал зла, но природа все-таки взяла своё.
Это была правда, которую мужчина похоронил глубоко внутри. Которая периодически восставала из мёртвых, мучая его. А теперь он сидит рядом с девушкой, которую тоже ранила судьба, но при этом она не боится заглянуть туда, где её могут ждать и другие удары. Он определенно не стоит её.
— В любом случае, одна ты туда не поедешь, — произнес он, нарушив тем самым затянувшуюся паузу. — Я поеду с тобой.
— Правда? — Либби тут же посветлела, а её глаза загорелись неподдельным счастьем.
— Конечно, — он улыбнулся ей. — Признаться, эта история немного интригует. Никогда бы не подумал, что такое могло происходить здесь.
— Хочешь сказать, что за всё время ты никогда не слышал этой истории?
— Ты видела, как я живу, — мужчина непроизвольно пожал плечами.
— Что ж, — девушка вновь прижалась к нему. — Несмотря на всю пугающую таинственность, я рада, что эта история в итоге свела нас. Я хочу… чтобы ты знал, — Либби запнулась и опустила взгляд, — что в независимости от исхода… Я не пожалею и не разочаруюсь… Ведь… Ведь я встретила тебя.
Сет сглотнул и покраснел, как мальчишка. Его сердце тяжело и часто билось, словно хотело пробить грудную клетку, чтобы прыгнуть в руки к своей истинной обладательнице. Слова Либби задели струны в его душе, о существовании которых он и не догадывался, вызывая новые эмоции, с которыми он не знал, как совладать.
Он стиснул её в объятьях и крепко зажмурился, шумно дыша через нос.
— Я тоже, — все, что он смог выдавить из себя, прижимая её голову к своей груди, чтобы она не могла видеть его лица в этот момент.
***
Три дня пролетели быстро, особенно если учесть, что Либби так и не придумала нормальных, деликатных вопросов, которые ей хотелось бы задать. В голове был сплошной кавардак из обрывочных мыслей и образов. Ничего нового, ведь она чувствовала себя точно так же, когда только собиралась ехать сюда, знакомиться с биологической матерью.
В ночь на воскресенье она долго не могла уснуть из-за волнения, ворочаясь с боку на бок и мешая своей возней Сету. Он остался ночевать с ней в доме Форд, так как в столицу Монтаны было решено выехать рано утром. Только его чувственные ласки и неукротимая страсть помогли ей в итоге заснуть, пусть и на несколько часов.
В шесть утра они двинулись в путь. Расстояние от дома Форд до Хелены занимало ровно четыре часа беспрерывной езды, но они решили, что в любом случае остановятся где-нибудь перекусить.
Либби хоть и нервничала перед встречей с Хименесом, но была приятно взволнована их с Сетом новым совместным опытом. Ведь они впервые ехали так далеко вместе, не говоря уже о том, что они впервые посещали кафе в качестве клиентов. Прямо как настоящее, обычное свидание. Мужчина заказал на завтрак «стейк холодной прожарки», вызвав тем самым нескрываемое удивление у официантки, а Либби выбрала оладьи с черникой.
Машина Сета была старой — Sierra Classic, восьмидесятого года выпуска (Либби проверила в сети) с магнитолой для аудиокассет, которых у Сета было всего три штуки и то с каким-то старьём. По этой причине Либби включила им свою музыку, которая была на её смартфоне. Девушка умирала со смеху, наблюдая за выражением лица любимого, меняющимся в зависимости от композиции, будь то Тейлор Свифт, Sia, Maroon 5 или Ник Джонас. Но он ни разу не пожаловался и не выказал критики в адрес её музыкального вкуса.