— Я думал, раз уж мы теперь оба преступники, то он может помочь, или хотя бы посоветует, как поступить. Мне просто нужен был кто-то, кому я мог довериться, — стал оправдываться мужчина. — Мне было всего девятнадцать…
— Я понимаю, — она успокаивающе погладила его по руке.
— Я ожидал, что он будет в бешенстве, ведь его худшие опасения сбылись, но он удивил меня, — продолжал Сет. — Никогда я не получал от отца столько участия, как в тот раз. Он сказал, что поможет мне пересечь границу и скрыться, что ничего не скажет матери. Они к тому моменту уже жили отдельно. Через день он и правда приехал с необходимыми вещами и кучей поддельных документов на разные имена. Мы заселились в мотель и стали обсуждать план действий.
Сет замолчал, в этот раз надолго, явно пребывая мыслями в прошлом, о котором не хотел вспоминать.
— Я должен был догадаться, что это ловушка, — произнес он ровным голосом, — ведь, когда я был подростком, отец, что только не пытался сделать, чтобы подавить мою природу. А когда самое ужасное, что он пытался «предотвратить», случилось, вдруг был готов помочь?
Поняв, куда клонит мужчина, Либби в ужасе расширила глаза, а её тело окаменело. Она хотела произнести утешающие слова, но её горло словно кто-то сжал невидимой рукой. Всё, что ей оставалось делать, это слушать дальше страшную правду, не имея возможности сбежать или остановить мужчину.
— В страхе быть пойманным я практически не спал те дни, так что сразу же отрубился. Отключился от реальности и не услышал, как он вошел в спальню… Но ощутил его взгляд, сквозь глубокий сон. Ты знакома с явлением, когда во сне чувствуешь, что на тебя кто-то смотрит? То было оно.
Затуманенный взгляд ухватил блеск стали, как только он приоткрыл веки. В сотую долю секунды уровень бодрости подскочил с нуля до ста: зрение мгновенно сфокусировалось, отчего ему казалось, что он может разглядеть каждую морщинку на белом лице отца, освещенном лунным светом. Мужчина стоял прямо над ним, глядя сверху и скребя ногтем рукоятку охотничьего ножа из булатной стали. Он вздрогнул, когда их взгляды встретились, и Сет был готов поклясться, что увидел испуг в его глазах.
— Трус. Хотел убить меня во сне, — Сет сжал кулак так, что хрустнули костяшки пальцев.
Его собственные глаза заволокло красным маревом, и в следующую секунду он бросился на отца, выбивая из рук оружие, повалив на пол. Физически он был слишком вымотан, а внутри сломлен, чтобы трансформироваться, поэтому они катались по полу, борясь друг с другом. Но даже тогда он не хотел причинять вреда отцу. Только вырубить его и сбежать.
— Он вновь нащупал нож и оставил мне этот шрам, — мужчина провел указательным пальцем вдоль рубца. — Если бы я не удерживал его запястье, то он наверняка воткнул бы лезвие мне в глаз. Именно в этот момент я понял, что он не остановится, пока не убьет меня.
Превозмогая дикую боль, он отвёл карающую руку отца от своего раненного лица. Его собственная рука подрагивала от прилагаемых усилий; всё-таки отец не был слабаком.
Ударив несколько раз со всей силы его запястье о пол, ему удалось выбить нож из руки мужчины, придавливая его своим весом. Всего на миг он ослабил хватку, потянувшись за оружием, но отцу вполне хватило этого, чтобы ударить его в кадык и оттолкнуть.
Перед глазами все кружилось, он задыхался от полученного удара, готовый в любой момент потерять сознание. Сет понял, что умрет сейчас и, собрав последние силы в кулак, метнулся в сторону отца, выставив вперед нож.
— Мокрый звук вонзившегося в плоть лезвия до сих пор преследует меня в кошмарах.
Зрение прояснилось, даже боль притупилась на какой-то миг, когда он осознал, что сделал. Сердце сдавило ледяными тисками, к горлу подступила желчь, а глаза пекло так, словно туда насыпали песка.
Широко раскрытие в агонии глаза, плотно сжатые челюсти и густой запах крови навеки отпечатались в его памяти.
Он не хотел, чтобы все кончилось так. Ему нужно было бежать, через окно, как только он повалил мужчину! Ему вообще не нужно было звонить отцу и говорить, где он находится, — тогда это бы не произошло!