— Я… Я не хотел, — прошептал он дрожащим голосом.
Самым паршивым в этой ужасной ситуации был ласковый взгляд мужчины, который как бы говорил: «я всё равно люблю тебя». Отец дотронулся до его здоровой щеки, успокаивающе погладив кожу большим пальцем, как часто делал в детстве, а после рухнул на пол с ножом в груди.
В этот же момент в дверь их номера настойчиво постучали.
— Эй, что там у вас происходит?! — послышался приглушенный голос.
— Сейчас же вызовите скорую! — крикнул он, а затем выпрыгнул в окно, прихватив с собой одно из поддельных удостоверений.
— Я бежал без остановки всю ночь и полдня, пока не рухнул без сил в каком-то лесу. Как потом выяснилось, я оказался на территории индейцев-оджибве. Они нашли меня и зашили рану. В их резервации тоже жили оборотни, так что они знали, кому помогают. Я не рассказывал о случившемся, они и не допытывались. Была поздняя осень, идти мне было некуда, так что я остался у них, — закончил Сет свой рассказ.
Либби вся сжалась внутри и замерла, глядя в одну точку широко раскрытыми глазами. Она сидит рядом с отцеубийцей!
Широко открытыми глазами - 18.3
«Нет! Нет. Сет — не убийца», — тут же подало голос сердце. — «Он защищался. Тот хотел убить его во сне!»
«Не важно почему он это сделал, это не отменяет содеянного», — неумолимо твердила её нравственность. — «Ты и сама понимаешь, что это та самая грань, через которую нельзя перейти. Для людей, поднимающих руку на своих близких, нет ничего святого. Раз он смог напасть на отца, сможет также в один день напасть и на тебя, а потом рассказывать очередной маленькой дурочке свою историю. Ты должна бежать от этого человека, пока не поздно!»
«Я не верю, что он поступил бы так, будь у него другой выбор. Люди часто оправдывают убийства какой-нибудь идеологией, а здесь речь шла о выживании. Сет никому не причинит вреда, только если его вынудят это сделать», — парировало влюбленное сердце, пусть и не уверенно.
«Ничего уже не будет, как прежде», — продолжали стоять на своем нравственность и здравый смысл. — «Будешь смотреть на его руки и видеть там кровь. Он заметит это…»
Чувствуя, как этот немой спор с совестью начинает потихоньку сводить её с ума, Либби приказала себе прекратить.
Сет зажмурился и опустил голову. Ему не раз приходилось кататься на карусели самобичевания, но в этот раз всё было по-другому. Одно дело, когда ты сам накручиваешь себя, но совсем другое, когда тебя презирает, пусть и молча, и боится любимая девушка.
Он уже несколько раз проклял свой язык, но в глубине души понимал, что это к лучшему. Теперь она знает о нём все. Было нечестно всё это время утаивать от неё эту историю, возможно, узнай она об этом раньше, она не захотела бы иметь с ним ничего общего. Возможно, это подтолкнет её поскорее уехать, ведь он прекрасно понимал, что не сможет отпустить её сам. Уже нет. Открыв своё сердце для взаимной любви, он уже не сможет обходиться без неё. Но если Либби сама уйдет, он никогда не потревожит её покой, как бы ему не было больно. Ведь еще больнее видеть страх в глазах любимой.
— Ты убил его? — тихо спросила девушка, сжав руки в кулаки, чтобы скрыть дрожь.
— Целый год думал, что да, — признался Сет, с тайной радостью отмечая, как она расслабилась после его слов.
Либби в облегчении прикрыла веки и тихонько выдохнула, пытаясь скрыть свою реакцию. Но оборотень чувствовал и замечал всё.
— Я учуял его запах недалеко от резервации. Он выжил и, когда оправился, выследил меня. Но в этот раз я мог избежать встречи, что и сделал. Больше я его не видел.
— Мне жаль, Сет, — произнесла девушка, спустя короткую паузу. — Не могу представить каково тебе. Всё время один, вынужденный скрываться от близких… Никто не заслуживает такого.
— Даже убийца? — в его голосе слышалась злость. Но Либби не испугалась. Она понимала, что за столько лет он так и не простил себя, просто привык жить с этим.
Девушка подняла голову, посмотрев на него, — подбородок мужчины слегка подрагивал, а в глазах читались боль и раскаяние. Она не стала отвечать на его вопрос, а просто доверчиво прижалась к нему, обвивая руками шею.
Ей было бесконечно жаль Сета, который попал в страшную ситуацию и дважды вынужден был пойти на преступление, чтобы защитить себя. А после в одиночку нес тяжкое бремя вины, не имея возможности поделиться хоть с кем-то. И все это в таком юном возрасте! И, несмотря на это всё, он не ожесточился и не продолжил путь насилия, на который вступил не по своей воле.