— Когда станешь матерью, ты поймешь меня, поверь.
— Повторяйте это себе почаще, — выплюнула девушка, прожигая ту злым взглядом.
Женщина ослабила хватку, поджав губы. В этот момент в туалет вошла девочка и, увидев в зеркале разыгравшуюся сцену, застыла на месте. Мать Сета тут же отпустила Либби и отступила на шаг, а девочка побежала вон из туалета, зовя родителей. Госпожа оборотень быстро подняла упавший смартфон и, крепко взяв Либби за руку, вывела её из помещения в противоположную дверь — в мужской туалет.
— Ты отведешь меня к Шону, — произнесла та, убедившись, что они одни. — И лично убедишься, что я не желаю зла собственному сыну. Твой телефон будет у меня, чтобы ты не смогла предупредить его о моем приезде…
— Зря стараетесь, — перебила её Либби. — У Сета нет телефона.
— Так он себя называет теперь? Не важно. Почуяв меня одну, он наверняка сбежит, но с тобой у меня есть шанс поговорить с ним.
— Он вам этого не простит, — ответила девушка. — То, что вы его мать, не дает вам права использовать меня для своей цели. Фактически взять меня в заложники.
— Главное, что я найду его, а остальное не важно.
Воссоединение - 22.1
Либби смотрела на проплывающие мимо облака, мысленно молясь за Сета. Хоть бы он успел уехать до того момента, когда они прибудут в Западный Глейшер, и пусть его мать останется с носом. Но с другой стороны, она не могла представить себе реакцию женщины, когда та поймет, что обманута, и Либби не рассказала о его планах. Способна ли эта женщина на убийство?
Несмотря на все пережитые ужасы, страх вновь затянулся на шее девушки стальными узлом, делая её дыхание коротким и прерывистым.
После допроса госпожа-оборотень вывела её, крепко держа за руку, из мужского туалета, и они незамедлительно покинули международный аэропорт О’Хара, направившись «Мидуэй». Там мать Сета купила два билета в Калиспелл, с пересадкой в столице Монтаны, ведь из этого аэропорта не было прямых рейсов в Глейшер Парк. По расчетам Либби они должны были прибыть на место ночью, и если Сет действительно собирался покинуть Западный Глейшер сегодня, то у него было достаточно времени чтобы уехать далеко. Это означало, что она должна сама себя спасти. Для начала хотя бы предупредить Гона о своем похищении. Либби намеренно не хотела обращаться в полицию, ведь она имела дело не с обычным человеком, и ей не хотелось, чтобы давняя история Сета как-то всплыла из-за неё. Только отчим, бывший военный, мог спасти её из лап женщины-оборотня.
Она должна найти способ позвонить Гону! Но её телефон выключенным лежал в кармане брюк похитительницы, и та не отступала от неё ни на шаг, даже когда Либби нужно было в уборную.
Либби повернула голову, посмотрев на женщину, что неотрывно глядела на фотографию юного Сета, прикидывая сможет ли она её разжалобить, выпросив звонок «волнующимся родителям».
Мать Сета заметила, что Либби смотрит на неё и повернулась, виновато поджав губы.
— Мне жаль, что так вышло, — тихо произнесла она своим хрипловатым голосом. — Но я должна найти сына.
Либби ничего не ответила, хотя на языке так и вертелось пару колючих реплик, но она должна была быть вежливой с ней, если хочет втереться в доверие.
— Расскажи мне о нем, — попросила женщина. — Какой он? Я ведь помню его юношей, только закончившим школу.
— Он… — Либби задумалась, как охарактеризовать Сета одним предложением. — Он хороший человек. Произошедшее оставило на нем свой след, но он не стал монстром.
— Спасибо тебе, — уголки её губ дрогнули в слабой улыбке. — Я всегда знала, что мой мальчик не убийца, но твои слова всё же успокоили меня… Мне так жаль, что меня не было рядом, когда это случилось. Ведь ему так нужна была поддержка. Бедный мой мальчик. Но Гарри… Как же… Я не могу поверить, — она вопрошающе посмотрела на Либби. — Неужели он хотел убить собственного сына?
— Вы мне не верите? — вызывающе спросила девушка. — Он сам рассказал мне. И поверьте мне, ему было, ох, как тяжело.
— Нет-нет, — поспешила заверить её Лиана Арчер. — Просто в голове не укладывается. Он любил Шона и желал ему только счастья…
— Он хотел видеть в нем обычного человека, — ответила Либби, вспоминая всё, что Сет упоминал об отце. — Не хотел признавать, что тот не такой как все, подавляя его природу. А вы позволили ему делать это…