Либби произнесла это твердым безжалостным тоном, удивляясь сама себе, но она чувствовала, что была обязана оправдать Сета.
— Я не хотела чтобы мой сын жил в ограниченном мире оборотней по правилам «стаи», — произнесла женщина, опустив взгляд. — Я желала ему другого будущего, где он сам волен выбрать свою судьбу.
«Молчи, Либби», — мысленно приказала себе девушка. — «То, как она выбрала растить сына тридцать лет назад, тебя никак не касается. Не нужно её злить».
— Я расскажу тебе свою историю, чтобы ты лучше поняла мой выбор, — продолжила госпожа оборотень, не дождавшись ответа на свои слова.
— Я росла единственным ребенком в семье. До моего появления и после у матери было несколько выкидышей… Ничего не поделаешь «чистая» кровь часто означает вырождение рода, который я априори обязана была продолжить. Ведь все вокруг только и ждали, когда мне исполнится восемнадцать лет, и я выйду замуж за такого же ликана и примусь делать детей. Но я была строптивой девушкой, а мой отец слишком любил меня, чтобы заставлять идти против воли. Он потакал мне, и я часто пользовалась этим.
— Я не видела себя такой, какой была моя мать, — подчиняющейся воле мужа, снова и снова переживая травмы, что вызывали неудавшиеся беременности. Я не хотела продолжать жить в мире, скрывая от друзей и знакомых свою сущность, словно я преступница. Я хотела чтобы люди узнали о нас. Чтобы мы жили вместе, не боясь друг друга. Я была готова положить жизнь ради этой цели, и пошла учиться, чтобы понять, как я должна действовать. Я изучала историю и психологию, а еще права человека и политологию. Я посещала Канаду и Америку, чтобы воочию, на примере индейцев, убедиться, что моя мечта реальна. Постепенно претенденты на мою руку исчезли, но я не расстраивалась, ведь я хотела видеть рядом с собой партнера, который будет любить меня и разделять мои взгляды, а все мои «женихи», скажем так, были далеки от этого, — женщина горько усмехнулась.
— Но в один день все изменилось: моей матери стало плохо, и она слегла. Её желанием было увидеть меня замужем за ликаном, прежде чем она умрет, и мой отец собирался исполнить её желание. Я могла понять его уже тогда, но не могла принять этого. Я, конечно, хотела угодить своей умирающей матери, я правда не хотела ее огорчать, но цена оказалась слишком высока. Когда я увидела жениха, которого нашел мне отец, я поняла, что не смогу пересилить себя… Я попросила отца о последнем одолжении. Сказала, что перед свадьбой хочу в последний раз посетить Канаду, ведь не известно, разрешил бы мне супруг выйти дальше наших владений. Он согласился, а я сбежала. Мои друзья-единомышленники в Канаде нашли человека, контрабандиста, который должен был помочь мне незамеченной пересечь границу и попасть в Штаты, а там в Мексику. Им оказался отец Шона. Гарри Крэйн.
— Как… романтично, — невольно вырвалось у Либби.
— Так это и было, — подтвердила Лиана, улыбнувшись. — Дорога полная приключений и опасностей. Красивый и рисковый мужчина, защитивший меня от злодея… Его подельник хотел похитить меня и требовать выкуп у родни, когда понял, что мой отец богат и заплатит любую цену, чтобы вернуть домой. Гарри не позволил ему это сделать. Я, конечно, могла и сама за себя постоять, но тогда я бы раскрыла себя. В итоге не пришлось, потому что Крэйн спас меня, и мы вместе сбежали, прячась в разных городах и мотелях. Он — от своего бывшего дружка, жаждущего отомстить, я — от принудительного замужества. Спустя несколько месяцев я поняла, что беременна, и тогда моя жизнь изменилась навсегда. Всё, к чему я стремилась до этого момента, стало неважным, ведь внутри меня рос ребенок, которого я должна была оберегать, посвятив всю себя. Примерно тогда же на меня и вышел мой разъяренный отец, собираясь вернуть домой и выдать замуж, но узнав, что я беременна от человека и хочу связать с ним судьбу, чтобы растить ребенка в мире людей, — отпустил меня, вернувшись в Англию, и с тех пор мы больше не виделись. Периодически я писала ему письма, рассказывая о внуке, не зная, читает ли он их. О его кончине я узнала лишь спустя полгода, после его похорон, а на их с матерью могиле я побывала лишь спустя много лет. Шон тогда уже вырос и уехал учиться в колледж, а мы с Гарри разошлись, и я решила съездить домой, впервые навестить могилы родителей. Там же до меня дошла весть о случившемся, но, вернувшись, я не нашла ни сына ни мужа. Лишь спустя год я встретила Гарри, и, поговорив, мы решили разделиться. Он, благодаря своему прошлому, знал все дороги в каждом штате и должен был продолжать искать здесь, а я в Европе, на случай, если Шон сумел покинуть страну. Но четыре года назад Крэйн перестал выходить на связь, и я вернулась в США и с тех пор разыскиваю их обоих.