Либби не обладала бурной фантазией, но почему-то ей представилась юная Мэри, знакомящаяся в начале нового учебного года с новеньким учеником. Такой же одинокий, как и она, они сближаются постепенно, держат свое общение в секрете, ведь её отцу очень сильно не понравится дружба с парнем. Одно вытекает из другого, столкнувшаяся впервые с подобными чувствами Мэри не догадывается о возможных последствиях, которые спустя непродолжительное время дают о себе знать, приводя девушку в чистый ужас. Ей даже не с кем поделиться этим, ведь её матери давно нет рядом, а её возлюбленный… Что ж в этом случае может быть много вариантов: или он, испугавшись, отступил, или оставил намеренно, предоставив бедняжке самой разбираться с этой проблемой. А, может, он до последнего поддерживал её, как мог, стараясь всеми силами не выдать себя. Мэри пытается как можно дольше скрывать своё положение, но в итоге всё выясняется, и отчий гнев обрушивается на неё лавиной.
Её размышления прервал звонок Хью Феррераса. Мужчина вновь звал её поужинать с ним, но Либби отказалась, сославшись на усталость. Он так долго уговаривал её передумать, что под конец беседы девушка почувствовала раздражение: хотелось просто бросить трубку, но она, конечно, не сделала этого.
Остаток дня она провела за разбором остальных вещей и составления списка возможных кандидатов, претендующих на отцовство, пока в дверь не постучали. Либби готова была поспорить, что это всё же приехал Хьюго, но она ошиблась. На пороге стояли две девушки: Патриция Хилл, с которой она познакомилась вчера, и та самая светловолосая девушка, которую она видела сегодня в элитном шале. Та сидела за стойкой регистрации.
Обе визитерши радостно улыбнулись ей, приветствуя. Либби пригласила их в домик.
— Познакомься, Либби — это моя кузина Линда, — представила их девушка-рейнджер, — она работает в гостинице у озера.
— Мы встречались, — она кивает блондинке, одетой более свободно, чем до этого.
— Мы хотели пригласить тебя посидеть с нами у озера, — произнесла Линда. — Чисто в девчачьей компании. Посмотреть на закат, поесть жареного зефира.
Либби удивилась такому раскладу. Уже второй день подряд незнакомые люди предлагают ей провести с ними время. Это казалось странным. Но, возможно, в таких городках люди сближаются быстро. Отказываться было неудобно, поэтому взяв с собой куртку и личные вещи, она поехала с ними.
В машине рейнджера Хилл было всё необходимое для подобного мероприятия. Складные стулья, древесные угли, зефир и бутылка вина. Кузины решили между собой, что обратно поведет Линда, поэтому Патриция тут же приложилась к алкоголю. Она умело развела костер, вокруг которого они расставили стулья.
Спустя сорок минут обычной малосодержательной женской болтовни стала ясна суть этого приглашения.
— Мы хотели предупредить тебя насчет Феррераса, — произнесла рейнджер посерьезнев. — Чтобы ты держалась от него подальше, он бессовестный бабник.
Либби оторопела, замерев с жестяной кружкой у рта. Она точно не ожидала подобного.
— Я подтверждаю, — тяжело вздохнула её кузина. — В прошлом году, когда я устроилась работать в шале на время летних каникул, он тоже подкатывал ко мне, и я… очаровалась. Что-что, а это он умеет. Триш пыталась меня предостеречь, но я не хотела её слушать, и в итоге он разбил мне сердце.
— Для Феррераса это, как игра. Получив женщину в постель, он теряет к ней интерес, ведь она перестает быть «неизведанной», — на последнем слове губы Патриции скривились.
— А ты хорошая девушка, приехала сюда с необычной целью, не то, что некоторые туристки, которые не прочь перепихнуться с красавчиком-рейнджером, в качестве части приключения.
Городские слетни. Часть вторая - 3.4
Обе вдруг умолкли и опустили взгляды. Либби не могла видеть себя со стороны, но она прекрасно могла описать свои чувства. И сейчас она чувствовала смятение вперемешку с обидой. Только она не могла определить источник этой обиды. То ли она расстроилась из-за того, что обративший на неё внимание привлекательный мужчина оказался проходимцем, то ли из-за «ненавязчивого участия» этих двух. Какое им дело до неё — совершенно незнакомой девушки? Женская солидарность? Или, может быть, хитроумная попытка убрать её с дороги, как конкурентку?