Его отец всю жизнь боялся, что гены возьмут вверх над воспитанием. Он учил его, что «кровь не определяет того, кем мы являемся», что мы сами делаем выбор кем быть — монстром или человеком. А он не хотел разочаровать отца и в тайне стыдился своего происхождения. Но в период пубертата было особенно трудно: трансформацию было тяжело контролировать, как и вспышки гнева из-за бушующих гормонов. По этой причине, когда ему исполнилось тринадцать лет, они переехали в глубинку в шатате Вашингтон, ближе к природе и лесу, где в случае внезапной трансформации можно скрыться, и где никто не будет шибко интересоваться причиной частых исчезновений мальчика, ведь легенда о его слабом здоровье всегда работала. Еще бы, он выглядел таким изможденным первые недели после трансформации, что ни у кого не возникало подозрений. На самом же деле он не мог припомнить, когда в последний раз болел хоть чем-то. Медицинские справки о псевдо-болезнях мама доставала у своего знакомого — врача, который наблюдал его в детстве. Врача из общины. Тот был человеком, женившимся, как и его отец, на женщине-оборотне. Правда в отличие от отца, тот влился в общину, всячески помогая её членам, леча и наблюдая полукровных и выписывая фальшивые медицинские заключения, помогающие поддерживать существование ликатропов в тайне, когда его отец сделал всё возможное, чтобы отдалиться и порвать все возможные связи с обществом «волков» и роднёй жены и сына.
Лишённый в детстве и юности общества себе подобных, его мать — не в счет, он чувствовал себя уродом. Ненависть и презрение к своей природе наполняли каждую клеточку его тела. Он мало общался со сверстниками, ни с кем не сближался, зная, что любая сильная эмоция может спровоцировать трансформацию.
Но это не значило, что он не страдал от одиночества. Страдал, да так, что натурально хотелось выть. Притупить чувство одиночества помогали книги, коих всегда было в избытке. У матери, происходящей из древнего английского аристократического рода, была личная библиотека, привезенная с собой с Острова, которую она постоянно обновляла. Она постоянно возилась с книгами, изо всех сил стараясь поддерживать нужные условия для сохранности определенных экземпляров, но у неё не всегда это получалось. Она продавала особо редкие и капризные для хранения тома, но на вырученные деньги покупала новую литературу. Поэтому, когда ему было особенно тоскливо, он брал какую-нибудь из книг и сбегал в воображаемые миры.
Несмотря на происхождение матери, жили они скромной жизнью обычных людей среднего класса. Никаких излишеств ни в быту, ни в одежде. Правда маму часто выдавали манеры истинной леди, и люди сразу угадывали в ней аристократку. Когда он стал старше, ему стал непонятен их с отцом союз: как она, высокородная дочь английского баронета, так полюбила его отца, тогда еще простого грузчика в порту Джерси, что ради него отказалась от наследства, всех своих привычек, и в итоге порвала все связи с родственниками и другими ей подобными, позволив увезти себя в захолустье?
Неужели она настолько любила отца, что пожертвовала счастьем собственного сына? Она же видела, как он страдает, хоть и пыталась утешить его, когда он был ребенком. Она могла уехать к родственникам в Англию, забрав его с собой, чтобы он рос среди таких же, как он. Чтобы он научился принимать себя таким, каков он есть, а не жить в страхе и в ненависти к себе, свято веря в проповеди отца о «значении выбора и крови» и всеми силами души желая быть «нормальным», таким, как окружающие его люди.
Но в один день всё изменилось — он повстречал девушку.
Бьянка приехала на лето в их глухомань помогать своей бабушке, не так давно овдовевшей миссис Смит, которой он, по просьбе матери, иногда носил продукты и помогал с некоторыми делами по дому: уничтожить осиный улей, расчистить снег на подъездной дорожке. До того лета он знал о существовании Бьянки лишь по фотографиям. Она была старше его на два года и уже училась в колледже, когда ему еще оставался один год школы. Что удивительно, они подружились практически сразу, несмотря на то, что он был таким необщительным и к тому же застенчивым, когда дело касалось противоположного пола. Девушка говорила за двоих, поэтому между ними никогда не возникало неловких пауз. Она постоянно шутила и непритворно восхищалась его начитанностью. С ней было легко, и, находясь рядом, он забывал обо всём. Рядом с ней он чувствовал себя нормальным. Родители довольно скоро узнали об их отношениях. Отец, естественно, был против, считая, что связь с девушкой может вызвать очередную трансформацию, а он и без того с трудом контролировал себя, что стало еще одним поводом для ссор. А мать, связавшая судьбу с человеком, лишь просила быть осторожным… во всех смыслах.