Сильнее давлю на затылок Саше. То есть Лене. Меня накрывает бурный оргазм.
“Люди это называют «невезуха», а ещё «не попёрло», а еще «вот говнище»”. В каком-то фильме слышал такую фразу. В данный момент она, как нельзя лучше, описывает моё состояние.
Глава 14
Александра
Мы приезжаем с Игорем в его квартиру. Из панорамных окон открывается шикарный вид на ночную Москву. Я рада, что встреча с Романом не затянулась. Кто бы мог подумать, что лучший друг Баринова окажется таким… опасным. Офигительно сексуальным. Красивым до дрожи. Когда увидела его, ещё не зная, кто он такой, сердце замерло на мгновение, а потом заколотилось, как у зайца. Поджилки затряслись. Все кости превратились в мягкий воск. Высокий брюнет с глазами цвета стали - живое воплощение Пирса Броснана – чуть не заставил меня рухнуть под барную стойку. Весь вечер моим спасением было только холодное шампанское. Сидеть за одним столом с Романом, смотреть, как он вальяжно развалившись на диванчике, неторопливо потягивает виски и ведёт разговор – это как Новый год и День рождения в одном флаконе. Передоз неконтролируемых эмоций. Как если бы в том клубе вдруг дали непрекращающийся двухчасовой залп салюта. Как все мои мечты, сбывшиеся разом.
От импозантного ирландца я фанатела со школы. И плевать, что подружки подсмеивались надо мной. Они-то ставили на заставку на телефоне и компьютере каких-то сопливых красавчиков, чьих имён я не помню. Никогда не считала нужным следовать трендам. Я люблю то, что люблю. Поэтому знаю наизусть все фильмы с Броснаном. Засмотрела их до дыр. Ну и что, что они появились на свет чуть ли не вместе со мной. Кого это волнует? Моя тяга к взрослым мужчинам непреодолима с тринадцати лет. А мальчики-ровесники никогда не вызывали интереса. Слишком тупые, слишком инфантильные, а всё туда же: «я – мачо». «Да чмо ты, а не мачо», - чаще всего крутилось у меня в голове. Но я же девочка воспитанная. Прямо вот так в лоб припечатать не могу. Всегда избавлялась от навязчивых ухажёров под благовидным предлогом. А что вы хотели? Тонкая душевная организация мужчины не в состоянии выдержать правды. Может, поэтому я до сих пор хожу девственницей. Неприлично долго для двадцать первого века. Но, пожалуй, этот досадный промах пора исправлять. В конце концов, мы же не зря оказались один на один с Игорем в его квартире. Уж явно он меня не из-за выставки Дали пригласил с собой в Москву.
Баринов как мысли мои прочитал. Потому что пока я залипаю на огни Первопрестольной, подходит и обнимает сзади.
– Что-то ты весь вечер притихшая была, - говорит мне в волосы.
– Да я всегда не особо разговорчивая, - улыбаюсь в ответ.
– Ну не скажи, - смеётся Игорь. – Как насчёт ванны?
Вот! Вот оно! Этим и отличается в моём сознании мужчина от мальчика. Сорокалетний ухажёр не будет трахать тебя в грязном подъезде, не будет напрыгивать с порога, стараясь удовлетворить только свои желания, а найдёт способ сделать всё красиво.
– Отлично, - отвечаю, соблазнительно улыбаясь.
Игорь ведёт меня в ванную. Я офигеваю от её масштабов. Это прямо целый будуар. Огромное джакузи занимает треть комнаты. Вода бурит и пенится. Бирюзовая подсветка играет нежными бликами. По периметру ванны стоят зажжённые свечи. В воздухе ощущается запах розы и лаванды.
– Ух ты! Это всё для меня? – спрашиваю восторженно.
– Конечно, малышка, - просто отвечает мужчина. – Сейчас принесу шампанское.
Пользуясь тем, что осталась одна, быстро сбрасываю с себя одежду. Пожалуй, нижнее бельё лучше не снимать. Встретить Игоря полностью голой мне не кажется удачной идеей. Залезаю в тёплую воду. Струи, бьющие по бокам и снизу, приятно массируют тело. Расслабляют.
Баринов возвращается с запотевшей бутылкой, двумя бокалами и тарелкой клубники. Ёжкины кошки! Это уже тянет на голливудский фильм!
Быстрым движением Игорь откупоривает шампанское. Белая пена вырывается из горлышка. Идеально... Мужчина протягивает мне бокал с игристым напитком и, пока я делаю первый глоток, начинает раздеваться.
Баринов хорошо сложён. Коренастый. Подтянутый. Никакого висящего брюшка или дряблых ягодиц. Стереотипы о сорокалетних мужчинах, которыми меня потчевали подружки, развеиваются, как дым на ветру. И всё же… Он – не Пирс Броснан. Фак! К чему я вспомнила о нём? У меня тут романтический момент намечается, а я… Эх, Сашка, дура ты!