– И много их у вас было?
– Уж поверьте, есть с чем сравнить, – склоняю голову набок, смотря в потемневшие голубые глаза.
Она так рада меня видеть, что зрачки от возбуждения расширились, или Женька сейчас продумывает детали моего убийства?
– С чем… ну да, конечно, – цедит она и ещё крепче сжимает несчастную вилку. – Кобель.
Значит, убивать будет вдохновлённая эротическими фантазиями, ясно. Лучше бы поделилась, я бы быстро вернул ей хорошее настроение.
Ох уж этот взгляд! В меня молнии летят, а мне приятно. Тело электризуется, накал в паху растёт. Я хочу эту разъярённую тигрицу до безумия. Прямо здесь бы уложил на стол и брал бы, пока мы оба не утонули бы в нирване. Плевать на людей, плевать, что она обижена. Она хочет меня, я хочу её – только это важно. Она моя и ничьей больше не будет. Женя станет моей женой, родит мне… Так, стоп. Какие дети? А, к чёрту. Да хоть пять! Если она захочет, я готов организовать дома детский сад.
Рядом с ней я идиотом становлюсь. Мозг резко отключается, превращаясь в счастливую, вечно довольную кашицу. Ни одна женщина никогда не вызывала во мне такую бурю эмоций. Ни одна. Моё общение с ними сводилось либо к деловому, либо к постельному. Пришёл, скинул напряжение, ушёл. Никаких чувств, никаких привязанностей.
У меня было много любовниц, которые подписывали контракт о неразглашении. Когда они мне надоедали, я их менял. Ни одна из них мне и слова поперёк не сказала, никто из них не смел мне отказывать и тем более сбегать от меня. Их услуги оплачивались дорого. Они прекрасно знали, что стоит открыть рот, когда не просят, или показать недовольство – и контракт будет аннулирован.
Женя появилась, когда я почти два месяца ни с кем не спал. Времени не было, свадьба была не за горами, не хотелось лишних поводов для беспокойства, да и предыдущая любовница мне надоела, а новую я так и не нашёл. Просмотрел много кандидатур, но ни одна не нравилась. А потом я увидел эту светловолосую нимфу, и моё мужское естество отчаянно завопило, что хочет её. Видимо, я головой в тот день повредился. Или сказалось долгое воздержание. Других объяснений у меня нет.
Как я мог влюбиться в такую строптивую девчонку? Ещё и из простых. Уму непостижимо! Да, мне жуть как нравятся простые, искренние девушки, которые себя ценят и уважают. Именно поэтому я всегда обходил их стороной. Не нужны были мне чувства и настоящие отношения. Не нужны были, пока не появилась она.
Наблюдаю, как вздымается пышная грудь, обтянутая тонкой тканью голубого платья. Пожираю глазами изящные плечи, ключицы, длинную шею, к которой так и хочется прильнуть губами. Любуюсь ярким румянцем, приоткрытыми пухлыми губками и пышной копной светлых волос, развивающихся от порывов ветра. Евгения прекрасна в гневе, заводит с пол-оборота.
– Прекратите так смотреть!
– Как смотреть?
– Вы раздеваете меня глазами, это неприлично! Мы незнакомы, а ваше поведение переходит все границы. Уходите. Оставьте меня в покое. Вы мне противны.
Всё, голубоглазая, доигралась. Ждёт тебя жаркая ночка.
– Да что ты? – усмехаюсь. – Так ли уж и незнакомы? Так ли уж и противен? Я прекрасно знаю, что скрывается под этим платьем. Помню твои страстные крики. Как я могу помнить каждую твою выпуклость и впадинку, если мы незнакомы? Как я могу помнить вкус твоих губ? Я ведь помню. Помню, как ты стонешь, когда я проникаю в тебя языком. Помню, как морщишь лоб, когда думаешь о чём-то. Помню, как бурно ты кончаешь и умоляешь меня не останавливаться. Помню, что ты становишься мокрой и горячей, стоит мне прикоснуться к тебе. Спорим, сейчас ты и без моих прикосновений возбудилась. Правда ведь, Жень? Увидела меня и разозлилась, потому что трусы намокли? Думаешь, ненавидишь меня? Врёшь. Я не противен тебе. Ты меня хочешь. Тело врать не может, глаза тоже. Ты тоже раздеваешь меня сейчас. Уже расстегнула рубашку и…
– Замолчите! – шипит она и пытается выровнять дыхание. Ну смешная, ей-богу! – Уходите сейчас же, или я буду кричать.
– А мне нравятся твои крики. Очень по ним соскучился.
– Ах так?!
Евгения сверлит меня глазами со всей злостью, на какую только способна. Не разрываю зрительный контакт, предвкушая, как скоро вновь ей овладею. От мелькающих в голове развратных картинок член упирается в джинсовую ткань, требуя немедленной разрядки. Еле держусь, чтобы не уволочь строптивую нимфу в ближайший отель сию же минуту.