— Что?! — вскрикнула я, всплеснув руками и оборачиваясь на мужа. — Ты похитил малыша у кормящей матери?!
Увидев, что Ксавьер не рад, и сам же осуждает свой опрометчивый и жестокий поступок, я выдохнула.
Волчонок следил за мной, и когда я повернулась спиной, сделал шаг, ощетинился и зарычал. Он был взъерошен и очень напуган, но несмотря на это зверь отчаянно защищался.
От неожиданности я отпрыгнула в сторону мужа. И что теперь делать?
И тут за нашими спинами раздался тихий скрипучий голос моей нянюшки Берты.
— Ох, бедняжечка… А я все думаю, да гадаю, кто ж это и где пищит, а это ты… — нараспев протянула пожилая женщина и решительным шагом подошла к волчонку. Наклонилась, протянула руку.
— Да кто ж тебя так, от мамкиной титьки забрал. Эх ты… горемычный! Иди ка ко мне.
Боковым зрением я успела заметить, как сжался от ее слов муж. Хорошо, что хоть дракон не повредил его своими когтями, когда нес в лапах над лесом.
Волчонок тем временем обнюхал руку Берты, со всех сторон, лизнул, а затем ткнулся мордочкой.
— Эххх… бедный. Не волнуйся, скоро мы найдем твою мамку.
Подхватив волчонка на руки, укутав в свой фартук, няня с сердобольным видом ушла в дом, а мы с Ксавьером остались на конюшне.
— Прости, я не думал, что будет так… — было видно, что он очень расстроен.
Я провела рукой по его густым волосам, улыбнулась и предложила:
— Пойдем в дом. Ты свяжешься с Дереком. Я приготовлю праздничный ужин. Мне так хочется поделиться с Бертой, что ты встал и можешь ходить, отпраздновать нашу первую ночь, да и просто расспросить Берту, что с ней было. Тем более ветер холодный, а мы вышли с тобой налегке.
Ксавьер кивнул, взял меня за руку, чуть приобняв, и мы неторопливо двинулись в сторону дома. И когда зашли, уже закрывали дверь, из леса донесся горестный заунывный вой…
91. Волчонок
Пока мы с Бертой хлопотали на кухне, Ксавьер взял артефакт связи и ушел в нашу спальню. Я так поняла, он сейчас будет связываться с Дарианом или Дереком, чтобы забрали волчонка и вернули его обратно в стаю.
— Девонька моя! Я так за тебя рада! — произнесла Берта, стоило нам остаться наедине. — Ты такая счастливая! Глазки так и светят, так полыхают от радости. А Ксавьер твой — гляди, даже на ноги встал. Ходит сам! Ножками! Ох. Как я за вас переживаю! Вы мне словно родные! Как дети! Я вас так сильно люблю, так привязалась! Эти два дня в лазарете показались мне пуще каторги!
Я пододвинула Берте стул. Села сама и начала расспрашивать, как же так получилось, что она пропала. А потом оказалась у лекаря.
При этом периодически нет-нет, да и бросала взгляд в угол, где Берта соорудила типа лежанки для дикого зверя. Волчонок наелся, улегся поудобнее и похоже уснул.
Вот и славно. Осталось только дождаться Дерека. Надеюсь, он не заставит себя ждать долго. Во всей этой ситуации я очень переживала за мать волчонка. Она ж поди места себе не находит, вернувшись и его не найдя. Похоже это она и воет, так тоскливо и с грустью.
Сначала я даже предложила Ксавьеру пойти в лес и отнести малыша, но он отговорил. Волчица может не так понять. Вдруг в отчаянии решится напасть? Придется выпускать дракона, и тогда пострадают все.
Да и кроме того, как мы узнаем, что это она его мать? А не кто-то другой? Как она подтвердит?
А Дерек — оборотень, даже по нюху узнает, чей это волчонок, и где его стая.
— Не переживай… Все будет хорошо. Слышишь, мамка его воет? Значит, хватилась. Скоро придет… Ты знаешь, какое у них чутье? Сумеречные это не обычные волки. А оборотни. Сердцем чуют.
Я замерла и прислушалась. Вой продолжался. Невольно поежилась, представив ее страдания от неизвестности, что с дитя. Быстрей бы Дерек пришел.
Я бросила еще один взгляд в сторону зверя и постаралась взять себя в руки. И чтобы не накручиваться сильней, перевела тему, чтобы отвлечься.
— Берта, расскажи, как так ты очутилась у лекаря?
Нянюшка грустно вздохнула, и начала рассказ…
Оказывается, когда она пришла на базар за свежей зеленью и овощами, ее окликнула женщина. Не старая, но и не молодая. Попросила помочь выбрать овощи, посвежее, да повкуснее. Да и попросила рассказать, какую крупу подобрать для детской кашки.
— Мол нанялась нянькой в большую семью, а сама приврала, готовить для детей не умеет, вот и просит помочь. Я же, дура старая, прониклась ее рассказом. Пошла вместе с ней овощи, да крупу выбирать.
— А в какой-то момент я отвернулась, а когда обернулась, то она дунула мне в лицо какой — то ярко желтой пыльцой со своей ладони, у меня сразу все помутилось. Сознание потемнело.
Помню, что успела сказать, что я из вон того самого высокого дома, прислуга. А когда очнулась, пришла в себя, рядом этой женщины не оказалось.