Арчи сдвинул брови и сжал кулаки. Перевел взгляд на Томми, который радостно ему улыбался.
Лицо кузнеца побагровело.
— Сегодня же днем переедите в мой дом, рядом с кузницей.
Роза охнула и подняла голову.
— Вы что говорите. Нам нельзя… Запрещено…Да и неприлично. Я незамужняя женщина, и про меня ходят такие слухи, что вам лучше не знать.
Кузнец посмотрел ей в глаза. Пристально. Изучающе. А потом взял ее руку и перевернул. Провел большим пальцем по ее шершавым ладоням в мозолях, и емко сказал:
— Врут!
И впервые в женских глазах промелькнуло новое чувство. Надежда.
— Но…
— Никаких но. Мне, как кузнецу, справили дом. На две больших комнаты. Одному — он большой. А вот вам с Томми вполне подойдет. Я же перееду жить в кузницу, там место есть. А сейчас едим, я чиню замок, и идем в лес. За вещами. И сразу в дом. Хоть отмоетесь да отоспитесь на мягкой постели.
Женщина покраснела. Отняла свою ладонь и посмотрела на сына. Томми кивнул.
— А если свекор придет? — было видно, что женщина сомневалась.
Арчи поднял правую бровь. Встал, подошел к печи, взял кочергу и без слов согнул ее, словно та была из бумаги.
Увидев недобрый взгляд Берты, он засмущался, поперхнулся. И, прокашлявшись, виновато сказал, что завтра принесет новую.
— Кстати, леди Адель, простите за нескромный вопрос, но у вас все в порядке? Помощь моя не требуется? Я видел по пути вашего мужа, он был необычайно хмур.
И тут мое сердце бешено заколотилось. Голос потух, нервы же напряглись до предела.
— Где вы его встретили?
Как оказалось, Арчи видел его возле дома, где содержали мою мать. Внутри все сжалось от плохого предчувствия.
Я встала и вышла из-за стола. Прошла в спальню. Обыскала кровать, под подушкой, комод — дневника не было. А это значило, что Ксавьер его прочитал…
Понимая, что может случиться непоправимое, я набросила на себя черный плащ, и поспешила на выход. Лишь бы только успеть!
Подходя к дому, в подвале которого содержали обычно преступников, мне путь преградила стража.
— Не положено! Простите, леди Адель.
Понимая, что ничего не поделать. Я прислушалась. Тишина. Может зря я себя накручиваю?!
— Скажите, а мой супруг, герцог Ксавьер, он тут?
Стражник кивнул. Я немного, но успокоилась. Посмотрела на дом. И собралась повернуть, как все рядом стоящие дружно вздрогнули. Из подвала донесся страшный звериный рык.
Один из стражников бросился внутрь, а через пару минут выбежал с бледным встревоженным лицом.
— Беда! Он убьет ее!
— Пропустите! Я знаю, что делать! — крикнула я, абсолютно не представляя, чем я могу там помочь. Но оставлять мужа в беде, допустить, чтобы он сотворил преступление, я не могла.
Стражник задумался, но пропустил. Я бежала вперед, торопливо спускаясь вниз по широким ступеням. Ориентируясь, на громкий драконий рык.
И вот я увидела камеру, возле которой стоял и рычал, словно зверь, мой Ксавьер. Вернее, его полузвериная ипостась.
Мне стало страшно, но лишь на мгновение. Я сделала шаг и тихонечко произнесла:
— Ксавьер, дорогой… Это я — Адель…
Муж повернул ко мне голову.
На меня смотрел дикий зверь. Его зрачки вытянулись, половина лица, как и руки, была затянута чешуей.
Я перевела взгляд в сторону. Своими когтистыми лапами он держал сквозь прутья решетки, крепко прижимая к ним, баронессу, упавшую видимо в обморок. Во всяком случае, мне так хотелось надеяться.
Я подошла еще ближе.
— Ксавьер… Отпусти ее. Ее преступления должен судить суд. А не ты. Император, он…
Дракон зарычал. Недовольный моим появлением. Но баронессу не отпустил.
— Ксавьер, милый… прошу… отпусти… — я говорила ласково, маленькими шагами приближаясь к нему.
Дракон тихо рычал. И когда нас разделял только шаг, я медленно протянула руку и коснулась его.
— Отпусти…
Дракон дернулся. Тело сильней стало обволакивать чешуей.
— Ксавьер, очнись! — закричала я, поддаваясь накатившей панике.
Зверь зарычал. Приблизил ко мне лицо, злобно смотря на меня нечеловеческими глазами, и вдруг замер. Принюхался.
Отпустил руки, освобождая преступницу. Ее тело упало на земляной пол.
А затем вдруг заурчал. Не зарычал, а именно заурчал! Его взгляд потеплел. Оборот замедлился. Он упал на колени и уткнулся лицом мне в живот.
Я затаила дыхание.
Минут десять мы стояли в абсолютнейшей тишине. Краем глаза я заметила, как заворочалась баронесса. Фууух, одной проблемой меньше.
И тут Ксавьер ласково произнес:
— Адель…
Чешуя исчезла практически полностью, а значит, муж приходил в себя.
— Адель… Неужели… Я слышу их сердцебиение…
113. У лекаря