Мужчина поспешил удалиться, и я поняла, что больше ничего не будет. Что ж, может, Алекс задумал что-то другое...
Я протянула маме букет и достала из него записку. Лаконично, как и на мой прошлый день рождения, ровным, красивым подчерком было написано: «С днём рождения, Анна. Алекс».
Я поднесла записку к лицу и почувствовала лёгкий, терпкий запах его парфюма. О, как я соскучилась по нему, как я соскучилась по его голосу, по его прикосновениям, по его сдержанности!
– Ну же, милая, открой подарок, нам не терпится узнать, что в нём, – попросила мама, нависая надо мной. Коробка была большая, но не настолько, чтобы в ней поместился сам Алекс, а жаль.
Вздрагивая от волнения, наконец, справилась с бантом и открыла картонную упаковку. От неожиданности у меня спёрло дыхание, я замерла, мысли растерялись, я не понимала, что всё это означает, не знала, радоваться мне или плакать. Взгляд упал на ещё одну записку, которую стала читать в надежде, что она всё прояснит: «Анна, оно твоё, только, пожалуйста, не выходи в нём за другого».
Бумага выпала из моих рук, и откуда-то снова появился новый поток горячих, жгучих слёз, в груди защемило так, словно меня ударили ножом в самое сердце, и не одним, а десятком, сотней острых, стальных ножей. Все мои надежды рухнули, мечты разбились. Сегодня был идеальный день для примирения, шанс всё исправить, сегодня он мог получить меня обратно, но этого не случилось. Сегодня мой двадцать седьмой день рождения, и я поняла, что следующий встречать не хочу. Я потеряла его: окончательно, бесповоротно. Он уже смирился с тем, что я буду с кем-то другим, он не собирался возвращать меня, бороться за меня. Он поставил в наших отношениях жирную точку, отчего внутри меня погибла надежда, которая обычно уходит последней.
Я слышала, как ахнула мама, едва не выпустив из рук букет белоснежных роз, а моя душа я громко закричала от отчаяния и боли. Роняя слёзы на своё свадебное платье, в котором мне не суждено выйти замуж, и стать Анной Козырь.
Всю ночь не сомкнув глаз. Я то до ужаса ненавидела своего бывшего за жестокость, то едва ли не умирала от невероятной любви к нему. Но, в конце концов, остановилась на том, что всё ещё люблю его. Люблю до изнеможения, до безумия, люблю его так сильно, что больше не могу думать о себе, о своей гордости, о своих желаниях. Он, только он. Всё, что он хочет, всё, что он прикажет, всё, на что будет его воля. Я принадлежу ему вся, моя душа и моё тело, и те осколки, которые остались от моего сердца – всё это только его. Я люблю его и буду любить всегда, он мой единственный мужчина и никого другого я никогда не смогу любить…
– Доченька, ты уже встала? – мама вошла в комнату, и я увидела бесконечную грусть в её заплаканных глазах.
– Мама, что случилось? Ты плакала? – спросила я встревожено, прикрываясь одеждой, которую ещё не успела надеть.
Мне пришлось ей всё рассказать, всё, с самого начала. И когда я вслух проговорила это, то заметила, что на самом деле хорошего было не так много, счастливые моменты можно было сосчитать на пальцах. Я словно прозрела, будто увидела всё со стороны, и мне стало стыдно за себя, за то, что терпела, за то, что после всего этого хотела быть с ним, хотела вернуться. Насколько же я была слабой, никчёмной... Не удивительно – он относился ко мне, как я сама к себе относилась. Во всем был виноват не только он, мы вдвоём одинаково несли ответственность за произошедшее. Теперь же я, наконец, осознала, насколько ненормальными были наши отношения, всегда, с самого начала и до конца. Теперь наступило прозрение, и мне расхотелось продолжать слепо любить его.
Глава 4
Я впервые приняла правильное, взвешенное решение – закончить отношения с Алексом, оставить в прошлом его холод, раз и навсегда перевернуть эту страницу своей жизни. Теперь мне хотелось, чтобы меня просто любили, мне хотелось стать счастливой, пусть и не с ним.
Открыв шкаф, достала коробку, обёрнутую золотой лентой, не зная, стоит ли её открывать. Потом всё же решилась на трудный шаг, не обращая внимания на гулко бьющееся сердце, – извлекла своё свадебное платье. Этот день должен был стать самым счастливым в моей жизни, я должна была идти к нему, клясться в любви, обещать всегда быть рядом. Должна была услышать его клятву, его обещание любить меня и беречь, хранить мне верность и никогда не оставлять. Вместо этого я ушла, а он отпустил, и никто из нас больше не собирался делать первый шаг к примирению, больше никто никого не собирался возвращать. Мы расстались, разошлись, наша одна на двоих судьба, наша любовь, наши совместные мечты – всё рухнуло, всё превратилось в пепел, всё исчезло. Внутри меня зияла огромная дыра, на том месте, где раньше был он. Я опустошена, я потеряна, сломлена.