— Не знаю, было ли это задумано Аэрой специально или так просто получилось, — продолжала она после небольшой передышки, — но в тот момент на Аймре было три государства на одном континенте. На сумрачном западе жили маги тьмы, на ярком светлом востоке — маги света, а между ними стихийники. Спасаясь от преследований, многие эфири подались на восток и попросили убежища. Часть спряталась на западе.
Замолчала, снова делая многозначительную паузу:
— Что произошло точно, никто не знает. История не донесла до нас этих событий, но однажды мы все проснулись в новом мире — поделенном на два материка и тонкую полосу с чередой островов между ними. Первое время такое разделение мира ничего не дало. Преследование эфири продолжалось, и тогда наши предки возвели стену, закрыв свой мир от постороннего вторжения. Кто возвел стену между вашими мирами, я не знаю, но думаю, потеряв нас как источник женщин, стихийники обратили взор на западный материк.
— Но почему огненные оказались не со стихийниками, а с магами тьмы? — спросил Джей.
— Тут все просто, друг. Часть их с женами попросили убежища у наших предков и его им предоставили, часть, боясь за своих жен-эфири, еще раньше скрылась в горах, — ответил мужу мужчина в черном костюме.
— А кто этот монстр? — спросила я женщину.
— Тот самый маг, — усмехнулась она. — Получивший силу уже ни одного десятка мужчин и женщин. Мы не сразу поняли, что возведенная граница искажает все проходящее через нее. Больше двух столетий нам не было нужды в ее пересечении. Но постепенно мальчики просто перестали рождаться. И нам пришлось разработать печать для проникновения. Каково же было наше удивление, когда через несколько часов мужчины превратились в зоров. Так появился обряд. Времени, чтобы дочери привыкли, познакомились с избранниками не было. Открывать печать чаще, чем раз в месяц нельзя. Сначала мы пробовали одного-двух-трех мужчин, но оплодотворение не наступало. Остановились на семи мужчинах это максимум, что может пройти сквозь печать.
— Почему я не стала зором, если влияет пересечение границы? — задала я волнующий меня вопрос, понимая насколько я, ошиблась, когда стирала символ с печати.
— Потому что ты эфири, а вот в животе у тебя теперь зор, а не огненный маг.
Испуганно коснулась руки, в защитном жесте.
— Не веришь? Зря, ничего через семь месяцев родишь и сама убедишься. Если доживешь, — усмехнулась, и в ее усмешке не было коварства, только усталость.
— Что с магом? — вернулась я к беспокоящей меня теме.
— Ничего, ему снова нужны силы. Видимо того, что есть недостаточно.
— Когда он появился у вас, — задал вопрос мужчина в черном.
— Два десятка лет назад. Хотел получить новорожденную эфири, но к тому моменту девочек эфири не рождалось уже более десятка лет. Так он и ушел ни с чем. А десять лет назад вернулся и забрал новорожденную.
— И вы отдали?
— Девочка, ему ничего не стоит нас уничтожить, — тоном объяснения прописной истины неразумному ребенку, ответила на мой вопрос зея.
— И поэтому нужно дать ему девочку, чтобы он ее выпил и стал еще сильнее, — хмыкнула я, удивляясь такому безрассудству.
— Брен, ты же можешь размуровать этот склеп? — обратилась я к мужу. — Если не хватит магии, я готова поделиться. Себастиан, а ты нам приток воздуха не можешь сделать? А то что-то душно становится. Джей….
— Костер тут будет неуместен, моя прелесть, — оборвал меня, улыбнувшись, муж. — Но я с удовольствием побуду твоей подушкой и посмотрю, как эти двое работают.
— Жаль, нет Рейна, пить хочется, — призналась я, занимая место в объятиях Джея.
Подошедший Себастиан вручил мне флягу, поцеловал в скулу:
— Мы выберемся и зорами не станем, не бойся, — прошептал в самое ухо.
И я прижалась на мгновение к нему, щедро черпая эту его постоянную уверенность.
Глава 42. Зоры
Сколько бы мужчины не искали выход, его не было. Все чего удалось добиться Себастиану и Брену, это сдвинуть немного пласт земли и таким образом получить щель, благодаря которой в зал поступал воздух, а дальше все застопорилось. Каменный мешок, которым сейчас виделся зал, был придавлен, запечатан и замурован, и при малейшем движении грозил обрушить на наши головы потолок.
Превращение в зоров началось неожиданно. Во всяком случае, для расслабленно дремавшей меня. Вот мужчины, что-то ожесточенно обсуждают, то почти переходя на крик, то вдруг неслышно шепчут, непрерывно оглядываясь на притихших нас с Мариссиль, а вот одного из воинов выгибает так, что он падает на пол и его скручивает на полу, под истеричный смех старухи.