– Если я повешу трубку, ты даже не заметишь. Ты опять витаешь где-то в облаках, – раздался в трубке голос бабушки.
Джиллиан, отбросив с лица пряди светлых волос, поудобнее перехватила телефон:
– Прости, ба, я не хотела…
– Конечно, не хотела. Когда ты думаешь о Максе, все остальное тут же перестает для тебя существовать. А слух вообще отключается.
– Вообще-то это не так плохо, – отозвалась Джиллиан.
Бабушка возмущенно фыркнула, ясно давая понять, что она так не считает:
– Этот мальчишка должен сказать, что любит тебя, – только после этого соглашайся стать его женой.
– Вряд ли его можно назвать мальчишкой, ба. – Джиллиан говорила об этом уже не в первый раз – впрочем, без особого эффекта.
– Джиллиан, мне семьдесят пять, так что для меня он – мальчишка.
– Некоторые люди вообще не способны произнести такие слова. – Джиллиан ловко перевела тему на то, что, она знала, было для бабушки самым важным.
– Значит, у некоторых людей меньше разума, чем у комара.
– Рич никогда этого не говорит, но он любит меня. – Не успев произнести эту фразу, Джиллиан поняла, что сама не уверена в ее искренности.
Ее отец не отличался нежностью и не любил бурных проявлений чувств. Рич Харрис не особенно старался участвовать в ее жизни, но все же именно он дал ей тех, кто всю жизнь любил ее и заботился о ней. Двоих людей, которые вырастили его самого.
– Твой отец просто дурак, что бы там ни говорили эти люди, вручившие ему Пулитцеровскую премию.
Джиллиан рассмеялась. Она знала, что на самом деле бабушка вовсе так не считает. Она страшно гордилась своим знаменитым сыном и до сих пор не теряла надежду, что однажды он станет для Джиллиан настоящим отцом.
Увы, для этого было уже поздно. Поезд ушел много лет назад. Но Джиллиан, конечно, не собиралась говорить об этом бабушке. Та слишком много для нее сделала, чтобы она могла позволить себе причинить ей боль.
– Только не говори ему этого. А то он заберет у меня фургон для кемпинга.
– Пусть попробует! Я еще могу держать в руках деревянную ложку. И с удовольствием пущу ее в ход!
Джиллиан вновь расхохоталась. Пока она росла, бабушка то и дело грозила ей знаменитой деревянной ложкой, но ни разу не пустила ее в ход.
– Клянусь, не имею понятия, в кого этот мальчишка стал таким вертопрахом! – продолжала кипятиться бабушка.
– С ним все в порядке, ба. Просто никогда не хотел иметь семью. Это не делает его плохим человеком.
– Но у него есть дочь, хочет он того или нет.
– Я в курсе.
С детства Джиллиан помнила, что, хотя ее родители и не мечтали о ее появлении на свет, они все-таки согласились подарить ей жизнь. Правда, на этом они сочли свою миссию законченной.
– Мне не нравится твой настрой, – произнесла бабушка. Этот ее тон Джиллиан ненавидела. Он означал, что бабушка готова, бросив деда в Лас-Вегасе, куда они отправились поразвлечься, немедленно лететь в Сиэтл, чтобы заняться делами внучки.
– У меня все хорошо, ба. Просто отлично. – Еще бы! Она ведь вот-вот будет помолвлена с мужчиной, которого любит всей душой! – Мне не нужны никакие слова.
Ее действительно не интересовали слова. Она предпочитала действия. Она хотела, чтобы Макс думал о ней в первую очередь, относился к ней с уважением. Именно так он и вел себя. Несмотря на всеобщее внимание к его персоне и плотный рабочий график, он никогда не отменял свиданий, не опаздывал и с уважением относился к ее интересам, как и к ее работе студийного фотографа.
– Гм.
В одном этом звуке отразилось столько же скепсиса, сколько в предыдущих словах. Похоже, бабушка собиралась поговорить с Максом всерьез.
Джиллиан вздохнула. Ему понадобится немало сил и выдержки, чтобы пережить беседу с бабулей. А если они действительно решат пожениться – то в десять раз больше.
– Как вам с дедом Вегас? Хорошо проводите время? – поспешно спросила Джиллиан, надеясь сменить тему.
– Дед просадил кучу денег в блек-джек, зато я немало выиграла у «одноруких бандитов». – Неприкрытая радость, сквозившая в бабушкиных словах, заставила Джиллиан улыбнуться.
– Рич по-прежнему планирует приехать к вам на ужин на той неделе?
– По крайней мере, он не отказывался. Не прислал эсэмэс. – По тону, которым было сказано последнее слово, было ясно, что текстовые сообщения она не одобряет.
– Ну хорошо.
– Надеюсь, мы сможем сообщить ему радостную новость?
– Я тоже надеюсь. – Джиллиан услышала трель дверного звонка. – Это он! Мне пора.