– Какое давно! Сегодня приехал, и сразу к вам. С благодарностью вспоминал вас все два года. В самодеятельности стихи читал, представляете? "Песнь о буревестнике"!
Учитель улыбнулся:
– А говорил, зачем мне эта ваша литература нужна! Вот и пригодилась.
Стефанос водрузил на стол бутылку с "компотом". Герман обречëнно вздохнул, кивая на тетради:
– Спасибо, Стефанос, да только мне вот ещё всë это проверять, а сочинения семиклассников и вино – две вещи несовместные...
– Да разве ж это вино? Это компот, младенцу можно наливать, – вставил реплику дедушка Нага.
Из двери выглянула сердитая тëтя Афина:
– Идите в сад, расшумелись тут! Разбудите Зойку – не уложим потом.
– Хорошо-хорошо. Уходим.
Герман жестом пригласил гостей к "своему" домику в глубине сада: он ведь тут только постоялец, а хозяева - грек Иван Ангелакис да его жена Афина. И эта самая хозяйка вынесла тем временем таз с бельём и принялась ловко развешивать на натянутой меж деревьев верёвке крохотные рубашонки, пелëнки, марлевые подгузники, недовольно бормоча себе что-то под нос.
"Ничего себе, тëтка Афина с Иваном не угомонятся никак. Уже за сорок обоим, а ещё одного заделали," – мелькнула мысль в голове у Стефаноса. И, отойдя от ворчащей женщины на безопасное расстояние, спросил:
– Это что же, шестой у них?
Проследив за взглядом юноши, Герман задумчиво взъерошил волосы у себя на макушке и ответил:
– Да нет, друг мой, это у нас – первый.
Только сейчас Стефанос заметил на правой руке учителя широкое золотое кольцо.
– Ого. Поздравляю.
В голове у парня заскрипели шестеренками мысли. После вина с непривычки соображается туго. Тëтя Афина родила от Германа? А дядя Иван? Где тогда дядя Иван? Если дядя Иван умер, то почему отец не предупредил его об этом?
– Герман Романович, – осторожно начал Стефанос, сидя спустя некоторое время за тем самым столиком, где решал три года назад, готовясь к треклятому физтеху, задачи на сопротивление, а те отчаянно сопротивлялись. Теперь же на столе – сыр и хурма... Первый стакан "компота" уже опустошен, а второй готов в путь. – А дядя Иван как отнëсся к вашей женитьбе?
– Он был не очень рад тому, что я не грек, но всë же понял нас и благословил.
Благословил. Понял. Какой-то бред.
– А сам он где сейчас?
– Да в рейсе, завтра с утра вернуться должен.
Уф, жив дядя Иван. Это хорошо.
– А живëт он сейчас где, снимает квартиру, что ли?
Герман недоумевающе поднял выбеленные солнцем блондинистые брови.
– Да в своём доме и живёт, как же иначе? Зачем ему снимать?
Стефанос тряхнул головой и залпом осушил второй стакан "компота". Его мозг отказывался принимать ситуацию. Дядя Иван живёт в одном доме со своей бывшей женой и еë новым мужем, своим бывшим постояльцем. С пятью своими детьми и чужим ребёнком. Как только угораздило беднягу... Да и Герман удивил: разглядеть в Афине любовь всей жизни – это ещё постараться надо. Нет, она женщина вполне ещё привлекательная, но представить их вместе было так сложно...
– А разница в возрасте вас не смущает?
Учитель улыбнулся.
– Еë поначалу, наверное, смущала. Меня - нет. Я полюбил еë всём сердцем, как на это могут повлиять жалкие одиннадцать лет? Да и к тому же я не мальчик, семью вполне обеспечиваю. А были бы мы ровесниками – сидели бы на шее у родителей.
Стефанос почувствовал, что в черепной коробке у него становится совсем тесно. Он отхлебнул из вновь наполненного стакана и, прочистив горло, спросил:
– У чьих родителей?!
– У еë, у моих, что за странный вопрос?
– Но родители тëти Афины умерли!
– А при чем тут родители тëти Афины?
– Так вы же на ней женились!!!
От громогласного гогота отца, деда и Германа с роскошной шелковицы взлетела стайка воробьëв.
– Ты серьёзно подумал, – икая от смеха спросил учитель, – что я отбил жену у дяди Ивана?!
– Ну а как же, она развешивала бельë, вы сказали, что это ваш первый... Я ничего не понимаю!
Тут позади них послышался нежный, смутно знакомый Стефаносу голос:
– Добрый вечер! Мы проснулись!
Он обернулся и увидел в в закатном свете молодую женщину с наряженной в красное платьишко малышкой на руках. Взгляд больших тëмных глаз женщины был устремлён словно сквозь гостей. Тёмные кудри обрамляли худощавое смуглое лицо с изящным носом и тонкими, чëтко очерченными губами. Малышка же, чем-то неуловимо похожая на мать, была при этом полным еë антиподом – белокожая, светлоглазая. Над лобиком девочки, среди льняных прядей, смешно торчал совершенно белый хохолок.
______________________
* Ясос – привет (греч.)
** Казахская ссылка – депортация греков в СССР. Из Грузии и Абхазии греков выслали в Казахстан в 1949 году, до этого было ещё две волны депортации, но из Крыма, в 1938-м и 1942-м, а возвращаться из ссылки домой грекам разрешили только в 1956-м. Разумеется, за это время у их домов появились новые хозяева, и нередко грекам приходилось строиться заново. Многие из ссылки так и не вернулись: ассимилировали или погибли.