Старые слепые ткачи, подумал Сейер.
— Мы здесь, на Западе, — продолжал Йонас, — потратили много времени, чтобы открыть свое ремесло. Традиционно мы предпочитаем узоры из узнаваемых фигур, изображающие какой-нибудь сюжет. Поэтому первым делом наше внимание привлекли охотничьи и садовые ковры, они ведь содержат цветочные и животные мотивы. Я лично предпочитаю этот стиль. Широкая кайма как бы удерживает узор. Взгляд втягивается все глубже внутрь, а в середине мы находим что-то вроде сокровища. Как здесь, — он показал на ковер. — Вот этот медальон в центре. Извините, — вдруг перебил он сам себя. — Я говорю все время о себе и о своем… — Он выглядел смущенным.
— Шлем, — сказал Скарре, оторвавшись от ковра. — Он был цельный или открытый?
— А бывают открытые шлемы? — удивленно спросил Хеннинг.
— У цельного шлема есть защита для подбородка и шеи сзади. Открытый шлем прикрывает только саму голову.
— Я не заметил.
— А одежда? Она была черной?
— Во всяком случае, темной. Мне не пришло в голову присмотреться к нему. Я просто любовался тем, как красивая девушка пересекала улицу и шла к парню на мотоцикле. Все ведь именно так и должно быть, верно?
Полицейские поблагодарили Хеннинга и немного помедлили около двери.
— Мы еще вернемся, мы надеемся на ваше понимание.
— Разумеется. Если щенки родятся сегодня ночью, я проведу дома несколько дней.
— Вы закроете магазин?
— Клиенты звонят мне домой, если я им нужен.
Гера вдруг глубоко вздохнула и болезненно застонала на настоящем восточном ковре. Скарре долго глядел на нее, затем наконец неохотно последовал за шефом, спросив с надеждой:
— Может быть, мы увидим их, когда приедем в следующий раз? Ну, щенков.
— Конечно, — подтвердил Йонас.
— Не делай этого, — улыбнулся Сейер, вспомнив о Кольберге.
— Ты помнишь шлем Хальвора? Который висел у него в комнате? — спросил Скарре, когда они снова сидели в машине.
— Цельный шлем с красной полосой, — задумчиво ответил Сейер. — Послушай, мне нужно домой — выгулять собаку.
— Я хотел спросить, Конрад: ты такой же фанатик своего дела, как Йонас?
Сейер взглянул на напарника.
— Конечно. Неужели ты сомневаешься? — Он пристегнулся и завел мотор. — Меня вот что пугает: человек готов солгать из-за непонятной симпатии к парню, которого он даже не знает, только потому, что уверен в его честности. — Сейер вспомнил Хальвора и почувствовал легкую жалость к нему. — Пока ты не убьешь в первый раз, ты не убийца. Ты еще нормальный человек. А потом, когда соседи узнают, что ты кого-то убил, тогда вдруг ты становишься убийцей и остаешься им до конца своей жизни, продолжаешь убивать людей направо и налево. Ты не просто убийца — ты потерявшая управление машина для убийств.
Скарре вопросительно взглянул на Конрада:
— Значит, ты подозреваешь Хальвора?
— Разумеется. Он был ее другом. Но главное, что мне интересно, — почему Йонас так сердечно защищал парня, которого видел всего лишь пару раз издали.
Рагнхильд Альбум наклонилась над новым альбомом и, почти с благоговением открыв первый нетронутый лист, начала рисовать. Альбом был новый, но достоин ли того автомобиль в облаке пыли, чтобы лишить альбом его белой девственности? В упаковке были карандаши шести цветов. Сейер купил в городе альбомы с карандашами: один — для Рагнхильд и один — для Раймонда. Сегодня у девочки на затылке были завязаны два хвостика — они торчали вверх, как антенны.
— Какая красивая у тебя сегодня прическа, — похвалил Сейер.
— Этим, — сказала мать и потянула за один хвостик, — она ловит позывные операции «Белый Волк» в Нарвике, а этим — бабушку на Свальборде.
Он засмеялся.
— Но она говорит, что видела лишь облако пыли, — озабоченно продолжила мать.
— Она говорит, что там был автомобиль, — сказал Сейер. — Стоит попытаться. — Он положил руку на плечо ребенка. — Закрой глаза, — попросил он, — и попробуй вспомнить его. А потом рисуй так хорошо, как можешь. Ты должна не просто нарисовать автомобиль. Ты должна нарисовать именно тот самый автомобиль, который вы видели с Раймондом.
— Да-да, — нетерпеливо ответила девочка.
Сейер вывел фру Альбум из кухни и отвел в гостиную, чтобы она не стояла у Рагнхильд над душой. Ирене Альбум стояла у окна и смотрела на далекое небо. Был туманный день, пейзаж напоминал старую картину в романтическом стиле.
— Анни часто оставалась с Рагнхильд, — тихо сказала она. — Они садились на автобус и уезжали на целый день в город. Ездили на минипоезде по площади, на эскалаторе и лифте в универмаге, занимались всем, что Рагнхильд нравилось. У нее был прирожденный талант общения с детьми. Она о них так хорошо заботилась.