От этой мысли горло словно стягивает узлом, и я, не сдержав эмоции, все-таки всхлипываю.
Хорошо, что сегодня на мне нет макияжа, и я могу спокойно умыться.
Прохладная вода остужает лицо. Слезы, смешиваясь с наваждением, смываются вместе с ней.
Так отвратительно я уже давно себя не чувствовала. Хорошо, что мне не нужно видеть его каждый день. Иначе я бы просто не выдержала…
Вытирая лицо, я услышала, как открывается дверь.
— Мам, я же сказала, что все... — спокойно произношу, одновременно поворачиваясь назад, и вдруг натыкаюсь на бешеные глаза старшего брата.
Глава 6
Я снова начинаю дрожать. Что он тут делает?
— Как ты сюда зашел? — глупый вопрос, ведь сама не закрыла дверь… Чем я думала? Хотя… по-моему, итак ясно.
Я должна посмотреть ему в глаза, но не могу. С учетом того, чего мне сейчас хочется, это, мягко говоря, небезопасно.
— Ванную комнату найти не так уж и сложно, — уверенно произносит, и я вижу, как на его губах появляется ухмылка. — А открыть незапертую дверь еще проще.
Ярослав приближается, пристально смотря в мое лицо.
— Ты… в порядке? — низкий голос заставляет поднять взгляд и затаить дыхание.
Когда это происходит, он вновь продолжает надвигаться на меня, пока я не упираюсь лопатками в холодный кафель ванной. Что он творит?
От близости его тела меня снова трясет. Отступать больше некуда, но он придвигается все ближе.
Нет! Так нельзя! В нас течет одна кровь. Это омерзительно ужасно!
— Отойди, — я собираю все свои силы, чтобы сказать это громко и уверенно.
— Как я могу оставить свою сестренку в такой момент? — издевательски шепчет Ярослав с противной ухмылкой на губах. — А вдруг ты упадешь прямо здесь с лихорадкой, а позвать на помощь не сможешь из-за охрипшего голоса? — несет какой-то бред, и я отталкиваю его руками.
Напрасно. Он остался на том же месте.
Черт, так нечестно. Наши силы явно неравны. О чем вообще он думает, подходя ко мне так близко?
— Сейчас же отойди от меня! — шиплю на него, пытаясь выбраться, но он вновь хватает меня за запястье и прижимает к стене.
— Малышка, да у тебя же жар! — Яр прикладывает свою горячую ладонь к моему лбу. Да он откровенно стебется!
— Братишка, у тебя, кажется, тоже, прикинь? — повторяю тот же жест и, пользуясь моментом его заминки, выскальзываю из вмиг ослабевшей хватки.
— Играть со мной вздумала? — его голос пугает, но я стараюсь держаться.
— Это я должна была спросить, — нагло отвечаю, видя, как его глаза загораются недобрым блеском. Это завораживает, но так не должно быть. Так… неправильно.
Я разворачиваюсь и начинаю идти к двери, но цепляюсь тапком за правую ногу и медленно лечу в вовремя появившиеся из ниоткуда руки. Подхватил. Совсем как тогда…
— Да что ж это такое!? — чуть ли не вою я, вдруг понимая, что произношу слова вслух. Сколько надо мной еще будут издеваться!?
— Это гребаная судьба, сестренка, — из его груди вырывается смешок, и я освобождаюсь из обжигающих рук.
— Пошли ужинать, — мне слишком душно, я не могу здесь больше находиться.
Не глядя на него, выхожу из злополучной ванной и плетусь в столовую. Слышу за собой тяжелые шаги, но не оборачиваюсь.
Мама с папой о чем-то разговаривают. Увидев нас, они замолкают, а отец произносит:
— Что-то вы долго.
Мы с Яром встречаемся взглядами, и я тут же поворачиваю лицо к столу. Не хватало еще, чтобы родители что-то заподозрили.
— Доча, ты как? — мама с волнением рассматривает меня. — Может, ты просто голодная? — задает вопрос и сама же на него отвечает. — Точно, все поэтому. Садись быстрее за стол.
Действительно, я проголодалась. Последний раз ела в обед. Но сейчас у меня совершенно нет аппетита.
Чтобы не расстраивать маму еще больше, снимаю кожаную куртку, сажусь поближе и начинаю есть.
Пустое место остается только возле меня.
— Ярослав, и ты садись. Тоже проголодался, наверное? — от двусмысленности получившихся фраз я случайно давлюсь салатом. Брат издает нервный смешок, садясь на стул рядом, и слегка похлопывает меня по спине. Вздрагиваю.
— Конечно, Надежда Сергеевна. Большое спасибо, — отвечает моей маме, так и не убрав с моей спины руку, которая плавно перемещается на поясницу.
Поворачиваю голову и гневно сверкаю на него глазами. Он лишь улыбается, незаметно подмигивая мне.
Боже, он точно больной. Как можно делать такое при родителях?
Да и я тоже… В животе уже давно бушует рой бабочек. Судорожно прикусываю губу, ерзая на стуле в попытках спихнуть его конечность со своего тела.
Почему он не убирает руку?
Слава Богу, мама с папой нашли тему для разговора, поэтому все это осталось незамеченным. Но я все равно не могла расслабиться.