Алиса смотрела на папу испуганными глазами и перебирала в голове все возможные аргументы, но они не находились. Она снова глянула на Егора — тот стоял, не сдвинувшись с места, и все также недоуменно смотрел на нее.
— Татуировка… — пролепетала она сначала неуверенно, а потом, отчетливо вспомнив крыло под левой ключицей мужчины, похитившего ее в ту ужасную ночь, твердо повторила. — Татуировка. У него слева на груди набито крыло птицы. Посмотри сам.
Отец повернулся к Егору, взгляд которого говорил: «вы это серьезно?» Через мгновение тот коротко выдохнул, поняв, что «они это серьезно», и стал не торопясь расстегивать черную рубашку, обтягивающую его, теперь уже далеко не худое, тело. Он стал шире в плечах, был теперь более крепким. Закончив расстегивать все пуговицы до ремня брюк, мужчина показательно раздвинул края рубашки, не отрывая взгляда от Алисы. Его крепкая рельефная грудь была кристально чиста — ни одного изъяна. Никакой татуировки.
— Ну вот, видишь? Нет никакой татуировки. Ты обозналась, малышка, успокойся. Отец обнял дочку и погладил по голове, крепко прижимая к себе. — Я должен ехать, ладно? У меня самолет через два часа, я не могу опоздать, Алис.
— Не оставляй меня с ним, пожалуйста, пап, — всхлипнула она. Этого не может быть. Она почти уверена, что это он. Почти. Да, мужчина изменился, очень сильно изменился: другая прическа, волосы светлее, чем раньше, более мужественное лицо, более крепкое тело. Но ведь и прошло уже больше пяти лет — это естественно.
— Алиса Андреевна, — послышался серьезный голос Егора, — я вам клянусь, что не причастен ни к каким озвученным вами действиям. Вы меня с кем-то перепутали.
«Да заткнись, мать твою, мне плевать, что ты клянешься, гадкий ублюдок!»
Она злобно посмотрела на мужчину, отстранившись от отца. Алиса поняла, что ей нечем крыть — аргументов больше не было, и это злило.
— Пожалуйста, пусть он уйдет отсюда. Пришли кого-то другого, из тех, кого я знаю. Миша пускай приедет, — взгляд дочери был умоляющим.
— Как скажешь, малыш, я пришлю Мишу сюда, только Егор все равно останется — я ему доверяю.
— Боже… — обреченно произнесла девушка, — папа, пожалуйста, разве это так сложно? Я просто прошу, чтобы этого человека не было в нашем доме. Только и всего.
— Дочь, ты мне веришь? — он пристально посмотрел на Алису, та замялась на секунду, затем вымученно кивнула. — Тогда просто успокойся и ничего не бойся, потому что я знаю, что делаю. Егор останется, и за вещами свозит тебя тоже он, потому что тебя я могу доверить только ему. В доме останется Дима, сейчас я вызову Мишу, так что тебе ничего не угрожает. Я буду постоянно тебе звонить или писать. В случае чего, а таких случаев не будет, я поставлю на уши всех без исключений, поняла?
— Пап…
— Я все сказал, — отец посерьезнел, — не веди себя как ребенок, прошу тебя. Все, я поехал.
Он чмокнул дочь в щеку, взял свой портфель и, коротко попрощавшись с Егором, вышел из дома.
Повисла тишина. Алиса смотрела на закрытую за отцом дверь, пытаясь осознать произошедшее. Это какой-то сюр. Невозможно. Человек, которого она боялась и ненавидела, которого отец искал все это время, желая наказать, стоял здесь. В этом самом доме. И именно отец привел его сюда. Боже.
Она медленно перевела взгляд на Егора. Ей казалось, что сейчас он сорвется с места как пес, которого спустили с цепи, и бросится на нее. Но тот всего лишь вздохнул, отвел от девушки глаза, коротко кашлянул, прочистив горло, и уже начал что-то говорить, но Алиса тут же перебила его.
— О, пожалуйста, заткнись, — она вскинула руку, останавливая его речь жестом. — Просто молчи. Я знаю, что это ты, ясно? Я не идиотка. Можешь не строить из себя порядочного человека. Не знаю, что ты задумал, но если ты хоть пальцем ко мне прикоснешься, мой отец тебя уничтожит, ты понял? — она сделала максимально суровое выражение лица, на которое только была способна. Но этот козел только ухмыльнулся.
— Так точно, Алиса Андреевна, — он, что, подавил смех? Что, мать твою? — Мне незачем делать вам что-то плохое, я здесь наоборот для того, чтобы вас защитить в случае чего. Говорю же, вы меня с кем-то путаете.
Она внимательно посмотрела на мужчину. Его левую бровь пересекал небольшой шрам — она не помнила, чтобы он был у него раньше. Волосы, короткие по бокам и более длинные на макушке, зачесаны назад. У этого козла они более светлые, чем были у того, из прошлого. Как она уже заметила раньше, этот был более крепко сложен, но ростом вроде такой же…