Жестокая болезнь, словно червь, прогрызала дыры в его памяти и превращала некогда сильного мужчину в пугливого ребенка. А ведь десять лет назад Демьян Витальевич был успешным бизнесменом, владельцем крупной телекоммуникационной компании.
Теперь же он с трудом вспоминал, что у него есть семья.
— Значит, ты моя невестка?
Я стерла тыльной стороной ладони проступившую слезу.
— Да, — кивнула коротко. — Жена Вани, вашего сына.
— Сына… — причмокнул Демьян Витальевич, затем хлопнула в ладоши. — Он хороший мальчик? Не обижает? Если да, ты скажи, что я выдеру его!
Свекр потряс кулаком, а у меня в глазах потемнело. В груди защемило, воздух испарился из прихожей. Едва удержавшись от всхлипа, я прочистила горло:
— Все в порядке. Ваня самый лучший на свете. Вы отлично его воспитали.
— Честно?
В серых глазах вспыхнул ребяческий огонек.
— Клянусь всеми имбирными пряниками мира.
— Ох, а чем он занимается? Надеюсь, не бездельник…
Демьян Витальевич много расспрашивал о Ване, а потом тот исчез из разговора. Растворился в бессмысленной болтовне о печенье, рецептах, злых соседях и прочей ерунде. Будто неумелый режиссер случайно вырезал целый кадр из жизни.
— Что ты здесь делаешь?
Я вздрогнула, после чего подняла ошарашенный взор на Матильду Иосифовну. Не слышала, как она вошла. Теперь нависала надо мной подобно взбешенной кобре. Готовилась распахнуть капюшон.
— Матильда Иосифовна, я звонила вам! Простите, пришлось вызывать вашу невестку. Демьян Витальевич устроил такое…
Из комнат показалась Зинаида Аркадьевна. Желала донести работодательнице о моем хамстве. Ни я, ни свекровь ответить не успели. Демьян Витальевич за секунду превратился в напуганного подростка.
Уронил на пол коробку с печеньем, схватился за голову и закричал:
— Уберите ее! Уберите! Она хочет меня похитить!
— Дема…
Когда Матильда Иосифовна наклонилась, он оттолкнул ее руки и заскулил:
— Не трогай! Вы ждете моей смерти! Я знаю! Знаю!
Забравшись в гардеробную, Демьян Витальевич кидался обувью и сбрасывал одеждой с полок. Я подскочила и наступила на остатки печенья. Неприятный хруст долбанул по перепонкам не хуже воплей свекра.
— Сделайте что-нибудь, — зашипела я на медсестру и помогла Матильде Иосифовне встать.
— Извините, Елена Владиславовна, но…
— Живо!
Ванина мать очнулась, натянула маску безразличия, отцепила мои пальцы и поспешила к бушующему Демьяну Витальевичу. Напролом. За время их короткого диалога она ни разу не повысила голоса, но говорила жестко и прямо.
Спустя три часа свекра накачали успокоительным и уложили спать. Я прислонилась лбом к стене, закрыла глаза и ушла в свои мысли на поиски равновесия.
— Это мой последний визит, — процедила Зинаида Аркадьевна.
— Замечательно, — согласилась Матильда Иосифовна. — Я найду вам замену.
Хлопок входной двери приподнял волоски на теле, колючий взор прожег затылок. Поразительно, как я не превратилась в пепел.
— Пойдем на кухню, пигалица. Хватит подпирать стену пустой головой.
Изо рта вырвался смешок. Психика ни к черту стала.
— Там удобнее разделывать труп?
Матильда Иосифовна приняла меня за сумасшедшую. Ничего удивительного. Она и раньше была обо мне не лучшего мнения.
— У тебя тоже ранняя деменция? — цокнула языком. Раздвоенным.
— Смешно.
— Ни капельки, Елена. Шагай на кухню, мое время ограничено.
Я устало поплелась за свекровью. Матильда Иосифовна молча подошла к шкафчикам и достала две чашки. Потом потянулась выше, чтобы добраться до упаковки чая.
Ее титаническому спокойствию оставалось только позавидовать. Будто не она уговаривала мужа выйти из гардеробной три часа кряду. Наверняка под ледяной коркой метались чувства и рвались, словно нити, нервы, но внешне Матильда Иосифовна оставалась невозмутима.