— Постой ты о чем? — опешила подруга.
— О чем я? Билли только что приперся в магазин и совал мне в нос фото, где я с тем мужчиной. Какого хрена, Мелани? Зачем?!
Я напирала, как танк, и не могла остановиться. Столько унижения, которого могло бы и не быть, если бы не это фото. Как же больно, черт! Мелани, наверное, единственное, что столько лет было стабильным в моем мире.
— Мы неразлучны со старшей школы, ты всегда понимала меня лучше, чем я сама. Настоящие подруги без всяких, а теперь ты взяла и вбила гвоздь в остатки моей жизни!
— Лина, стоп. Ты сейчас на работе? Я в кафе рядом. Сейчас зайду, и мы поговорим. Я не хотела ничего плохого, поверь мне.
— Да пошла ты!
Я бросила трубку.
Слишком много всего и сразу навалилось, не могу справиться. Сделала выдох, а вдохнуть никак не получается — сковало грудь. Я осела как мешок с песком, на пол у кассы, устало закрыла глаза. Слезы. Они встали в горле комком, душат, наконец, прорываются наружу.
Нам нельзя плакать на рабочем месте, продавец должен быть улыбчивым и доброжелательным… Увы, я не могу сдержаться. Я плохая девушка, никчемная дочь и, кажется, дерьмовая подруга…
Пятнадцать минут спустя мы с Мелани сидим в кафе, и она подсовывает мне под нос любимый карамельный маккиато. Подруга слишком хорошо меня знает. Хороший кофе приведет меня в норму, и поднимет настроение достаточно, чтобы со мной можно было общаться как с человеком.
— Я отправила Билли фото толкло с одной целью, чтобы показать, какой он неудачник. Тот чувак, он ведь реально шикарен! Я хотела, чтобы Билли это увидел. Чтобы не задирал нос. Пусть знает, что ты привлекательно для тех, кому он и в подметки не годится. Хотела показать, что без него ты не станешь лить слезы в одиночестве.
— В итоге все же лью… Что толку? Меня славно поимели и забыли, да еще и от Билли пришло ведро помоев на голову, — ворчу, но кофе все же отпиваю.
Приятное тепло, мягкое и насыщенно карамельное, проникает внутрь. Согревает.
— Прости, я хотела, как лучше.
— Не думаю, что мне будет лучше, если все узнают, что Каролину Найт снимают по клубам…
— Прекрати! Чего ты бесишься? Все и так знают, что Билл тот еще пустозвон. Собака лает — караван идет. Мы с тобой караван, детка. Отдавим ему все причиндалы… — добавила она задумчиво и невпопад.
И так это у нее получилось искренне. Умеет Мел меня рассмешить. Я все-таки не выдержала и прыснула.
— Ну вот! Так и надо. К твоему Билли можно только с юмором относиться, иначе никак. Никогда не понимала, что у вас общего.
— Он пригласил меня на Хеллоуин и понравился маме, — буркнула я, снова хмурясь.
Но долго не выдержала и мы рассмеялись на этот раз вместе. Никогда не умела долго сердиться на Мелани. Несмотря на прямолинейность, она, кажется, может найти путь к сердцу любого человека.
— Твоя мама еще и не такое учудить способна, — говорит, отсмеявшись, подруга.
— Да уж… Мел! — я смотрю на нее выпученными глазами — Ты не представляешь, насколько права.
Я вкратце пересказала историю с моим отцом.
— Через неделю мы едем с ним знакомиться, Мел. Я шлепнусь в обморок, точно тебе говорю!
— Охренеть! — Мелани просто в восторге, и я не понимаю, чему она так радуется. — И как тебя будем называть? Каролина Джонс? Беллингс? Смит?
— Без понятия.
— Как это?
В ответ на ее недоуменный взгляд, уточняю
— Мама мне не сказала. Знаю одно — он, кажется, политик.
— Слушай, а твоя мать реально крута!
— Шутишь?
Не верю, что Мелани это серьезно.
— Клянусь девичьей честью, которую потеряла на заднем сидении машины Фрэнка Митчела!
Я делаю жест «рука-лицо»
— Нет, послушай, Лина. Если папик тебя примет, станешь золотой девочкой. Прикинь, как это круто! Все клубы для тебя будут открыты. Станешь жить в большом доме с бассейном и полем для гольфа. Когда будешь закатывать крутейшие вечеринки в городе, не забудешь свою старую подружку, Мел?
Она толкнула меня бедром о бедро, вызвав новую улыбку.
— Чокнутая! — помотала я головой.