— Я попала в небольшую пробку, но скоро буду. Что-то случилось? — приглаживаю волосы на висках, все еще пытаясь отдышаться.
— Так, значит, можешь разворачиваться. Адрес сейчас скину. Тебе нужно сгонять в больничку, у нас тут на районе звезду отмудохали, этот, актер. Мейхер! Ты как-то говорила, что училась с ним, так что тебе и карты в руки. Прокурорские у нас это дело заберут, конечно, но отметиться тебе надо, так что езжай, составляй протокол, заводи дело и подшивай все это дерьмо туда.
— Поняла. Да, я съезжу. А что с ним? Все серьезно? И при чем тут мы?
— Я толком не вникал, говорят, гопота какая-то на улице поймала. Он, оказывается, у нас на районе живет, в тех мажористых домах, что и ты, — Денис смеется. Судя по всему, у него хорошее настроение этим утром.
— Я даже не знала…
— Короче, как приедешь, узнаешь там все и отзвонись мне. Полковник тут с утра в мыле бегает.
— Хорошо будет сделано, товарищ капитан, — улыбаюсь.
— На созвоне тогда.
Денис вешает трубку, а меня снова окутывает оцепенение. Велий все еще за моей спиной, на расстоянии нескольких шагов. Крепко сжимаю телефон в ладонях, сглатываю вставший в горле ком и, набрав в легкие побольше воздуха, медленно разворачиваюсь.
Как только это происходит, молниеносно сталкиваемся с Вэлом взглядами. Чувствую себя предательницей, лгуньей и вообще самым ужасным человеком на земле, но поделать с этим ничего не могу. Все слишком сложно, слишком остро, так быть не должно было.
— Мне нужно в больницу, Денис сказал. У нас там избиение, — киваю в сторону окна. — Марата. Мейхера.
Вэл приподнимает одну бровь. Он явно удивлен услышанным. Да уж, фамилия Мейхер, кажется, нас теперь преследует. На секунды в голове селится мысль, а не подстроил ли что-то снова Арс, но я ее от себя гоню. Это будет совсем за гранью. Даже для Арса.
— Сама в ужасе, — шепчу, пожимая плечами.
— Тебя подкинуть?
— До дома. Мне нужно забрать свою машину. Передвижений сегодня, кажется, будет много…
— Понял. Поехали тогда.
Вэл поправляет ремень на брюках, оттягивает ворот футболки, приглаживает растрепавшиеся волосы и направляется к двери, схватив с барного стула свою сумку, семеню за ним следом, все еще придавленная плитой вины.
— Нам поговорить нужно, — бормочу, наблюдая за тем, как Кудяков обувается и достает из шкафа куртку для себя и тренч для меня.
— Суть я уже уловил, но давай отложим это до вечера, — смотрит на свои часы. — Я тоже спешу.
— Ладно…
Завязываю поясок на тренче и выхожу из квартиры. Вэл по-прежнему живет в Сити. Пока шагаем по коридору к лифтам, кручу в голове новости, рассказанные Денисом. Марата — и избили… С чего бы вдруг?! Последние годы он как-то сильно далек от обычных людей. А тут гопники на улице избили…
Может, и правда проделки Арса?
Мозг плавится от этого роя мыслей. Засовываю руки в карманы и захожу в лифт. Становимся с Вэлом друг напротив друга. Я смотрю в пол, а он на меня. Чувствую его взгляд, потому что щеки огнем горят.
Нерешительно поднимаю глаза и глупо улыбаюсь, накрепко вцепляясь в ручки своей сумки. Вэл вырисовывает какое-то подобие улыбки, но она больше похожа на усмешку. Лифт останавливается и распахивает двери.
Выходим. До моего дома едем в тишине. Когда вылезаю из салона, хочу что-то сказать, но пока соображаю, что говорить, Кудякову звонят. Захлопываю дверь, а Вэл уезжает, больше не взглянув в мою сторону.
За руль сажусь подавленной, а нужно ведь еще ехать в больницу. Тру лицо, радуясь, что не красилась сегодня, и завожу машину.
В больнице оказываюсь полчаса спустя. Мне везет, и ни в какие, даже самые крошечные заторы я не попадаю. Первые минут десять беседую с врачом и только потом иду в палату, где лежит Марат.
Выглядит он ужасно, весь синий и перебинтованный. Его внешний вид моментально отвлекает меня от собственных душевных терзаний.
— Привет, — взмахиваю рукой и прохожу вглубь помещения. Беру для себя стул и ставлю его рядом с койкой, на которой лежит Мейхер. — Как тебя так угораздило?
— Майя? — Марат хмурится, после чего издает тихое шипение, видимо, от боли. — Ты что тут…
— Я следователь. Ты должен мне все рассказать. Как это произошло?
— Точно. Арс что-то такое говорил. Как? Шел, попросили закурить…
— Тебя привезли в восемь. Уже не так темно было, да и на работу люди идут. Значит, должны быть свидетели, — улыбаюсь.
Правда, улыбка моя гаснет буквально за миг, потому что дверь в палате открывается, являя миру Арсения. Он заваливается сюда как к себе домой. Замечаю за его спиной несколько мужчин в черных костюмах. Они, естественно, остаются за дверью.