Арс бегло оценивает ситуацию и, почесав затылок, выдает:
— Пи*дец ты красавчик!
Крепче сжимаю пальцами край папки, лежащей на моих коленях. Арс тем временем проходит вглубь палаты, упирается ладонью в изголовье кровати Марата. Наблюдаю за тем, как Мейхер рассматривает своего перебинтованного брата, и считываю на его лице тотальнейшее раздражение.
— Мне… — Нервно постукиваю носком туфли по полу. — Нужно задать Марату пару вопросов.
— Потом, — отрезает Арс. — Ему сейчас не до ментов, то есть, — осекается и ловит мой взгляд. — Можешь выйти минут на десять. Выпей кофе, ладно? Нам бы парой слов перекинуться. Тебе же нужно просто все записать? Я уже позвонил, это дело у вас заберет прокуратура, так что особо стараться смысла нет, Май.
Смотрю на Арса, потом перевожу взгляд на Марата и медленно поднимаюсь со стула: спорить нет никакого смысла. Арс прав, дело у нас все равно заберут, а все записать я успею, даже если сейчас схожу за кофе. Правда, выпрямившись, ни единого шага сделать не успеваю, потому что Марат произносит:
— Пусть она останется здесь. Это ее работа, и я в состоянии отвечать на вопросы.
— Маратик, — Арс давит голосом, чуть склоняясь над братом.
— Я буду отвечать на ее вопросы, — настаивает Марат и смотрит на меня.
Прижимаю попу к стулу и, глянув на Арса, пожимаю плечами, мол, хозяин барин.
— Начнем тогда? — беру ручку.
Марат кивает, а Арс разваливается в кресле неподалеку, принимая максимально открытую и расслабленную позу хозяина жизни. Чувствую себя в его присутствии неуютно, но борюсь с этим. Я все же здесь по работе и должна ее выполнить.
— Скажи, пожалуйста, где именно на тебя напали? Будет хорошо, если вспомнишь время и какие-то особые приметы нападавших. Может быть, шрамы или дефекты речи? Татуировки? Примерный возраст?
Марат облизывает свои сухие пораненные губы, сглатывает, отчего его кадык дергается, бросает, такое ощущение, что зашуганный, взгляд на брата и произносит:
— Их было трое. Среднего телосложения. Ну, ростом, может, как я, один чуть выше. Шрамов и тату не было, речь тоже нормальная. Все трое до двадцати пяти лет точно.
— Почему ты решил, что именно до двадцати пяти?
— Они между собой про универ говорили, что, если спалятся, отчислить могут.
— А то, что могут посадить, их не волновало? — бормочу, пряча улыбку. — Хорошо. Что еще говорили?
— Да ничего, закурить попросили. Стандартно все. Я сказал, что не курю, ну а потом вот, — касается своей перебинтованной головы.
— Они что-то взяли?
— Наличку. У меня с собой тысяч пять было.
— Это все? А телефон? Часы? — смотрю на его запястье, на котором красуется «Ролекс».
— Я его дома забыл. А часы — нет, — встряхивает рукой, — не взяли.
Киваю, подмечая, что кольцо и цепочку у него тоже не забрали.
— Где это было?
— Недалеко от дома. У нас там магазин есть круглосуточный, я вышел за…
Марат замолкает. Выглядит это так, словно он придумывает, за чем пошел.
— За чем? — упираюсь стержнем ручки в листок.
— За…
— Сигаретами, видимо, — хмыкает позади Арс.
Поворачиваю голову и просто не могу не закатить глаза от этих дурацких подколок. Мейхер на это только ухмыляется, чуть приподнимая брови. Типа, а что такого?!
— Там продают алкоголь. Круглосуточно, — чуть тише произносит Марат, и я снова сосредотачиваю все свое внимание на нем. — Я вышел, чтобы купить коньяк. По закону запрещено же продавать так рано, вот я и не знал, стоит ли говорить.
— Понятно, — киваю и делаю себе заметку проверить наличие внешних камер у этого магазина. — То есть ты считаешь, что это просто хулиганы какие-то? Они тебя узнали?
— Вряд ли. Я в кепке был и капюшоне. Уже год так на улицу выхожу, чтобы не приставали.
— Ясно, — поднимаюсь на ноги. — Отдыхай и выздоравливай. Как сказал Арс, этим и правда будет заниматься прокуратура, так что в ближайшие дни к тебе приедет другой следователь и снова будет задавать вопросы. До свидания.
— Был рад тебя увидеть, Майя, жаль, что вот в такой ситуации, — бормочет Марат, а потом отворачивается.
Киваю и выхожу за дверь. Странно это все. Утром, когда все идут на работу, Марат зачем-то идет за алкоголем, и на него нападают студенты. Забирают только деньги, оставляют часы за несколько миллионов, но тут ладно, тут можно спалиться на их перепродаже. Но вот кольцо, цепочка — все на месте. Все на нем. И все это уже миллионов не стоит. Странно. Постановкой это не выглядит, избит он по-настоящему, тогда что?
Врет однозначно…