Он шепчет, а я покрываюсь мурашками.
— Арс, мне очень нравится! — голос Анны звучит где-то совсем близко.
Вздрагиваю. Начинаю нервничать по второму кругу, потому что это просто недопустимо. Недопустимо, чтобы она нас вот так увидела!
Вырываю свою руку из захвата Мейхера, к счастью, он позволяет, и делаю два широких шага назад, пока не упираюсь в лестничные перила.
— Супер, — Арс разворачивается к вышедшей из спальни Анне лицом.
— Так, нам еще первый этаж осталось посмотреть. Майя, можно?
— Да. Да. Конечно, — указываю на лестницу. — Идемте.
Спускаюсь первой и заворачиваю на кухню.
— Уютно, — комментирует Анна. — Я бы заменила столешницы, а так очень неплохо.
Отхожу к окошку, чтобы не мешать просмотру. Мейхеру в этот момент звонят, и он выходит в гостиную. Наблюдаю за тем, как исчезает его фигура, и, обхватив свои плечи ладонями, спрашиваю Анну:
— Вы смотрите дом для себя?
Она отзывается не сразу. Рассматривает панорамное окно с видом на бассейн.
— Для родителей. Хочу перевезти их в Москву. Накопила денег и вот решила сделать им небольшой подарок.
— Понятно, — киваю, чувствуя себя еще более неуютно.
Зачем я это спрашиваю? Ну вот зачем?
— У нас очень хороший поселок, дом, папа строил под нас, это не проходной какой-то проект…
— Это видно, — Анна снова улыбается. — Арс сразу сказал, что дом хороший, когда я ему показала.
— Ммм. Ну да, он тут бывал, — произношу с какой-то глупой горделивостью, чем явно смущаю Анну. — Раньше, — добавляю почти сразу.
— Да? Он не говорил.
— Видимо, к слову не пришлось. Давайте я лучше покажу вам участок. Из кухни есть выход на задний двор. Вот тут, — указываю на стеклянную дверь и пропускаю Анну вперед.
Себя же ругаю за то, что все это несу и спрашиваю. Вот оно мне надо?
— У вас же тридцать соток, верно?
— Именно.
Шагаю по дорожке, выложенной плиткой, следом за Анной. Без Мейхера проводить этот показ мне гораздо проще. Хорошо, что ему позвонили.
— Мне нравится все, в общем-то. Но я бы взяла пару дней подумать.
— Конечно. Это правильно, — улыбаюсь.
— Честно, даже не верю, что скоро перевезу семью, — мечтательно тараторит Анна. — Ужасно по ним скучаю. Мы пару раз в год всего видимся, — начинает со мной зачем-то откровенничать.
— А вы откуда?
— Я из маленького города на Урале, думаю, вы о таком не слышали даже. Поступила в Москву на бюджет, потом попала на конкурс красоты, выиграла, стала моделью, и вот, — Анна с гордостью выдыхает. — А вы учитесь еще?
— Учусь, — киваю. — В магистратуре. И работаю.
— Кем?
— Я следователь. Точнее, — морщу нос, потому что вру, получается, — пока еще стажер, но это ненадолго.
— Ничего себе, никогда бы не подумала.
Дверь в доме хлопает, и мы с Анной одновременно находим взглядом источник шума. Это Мейхер, и он вышел на задний двор.
— Я все посмотрела. Можем ехать, — радостно сообщает Анна.
Арс кивает, не выражая никаких особых эмоций. Правда, когда я хочу закрыть за ними дверь, Мейхер притормаживает. Его девушка к тому времени уже успевает уйти вперед.
Впиваюсь пальцами в дверную ручку, замечая, что Арс поставил ногу так, что я не смогу закрыть дверь.
Глава 2
Арсений
Нужно что-то говорить. Нужно, но я только смотрю на нее. Чувствую, как Майя наваливается на дверь, чтобы ее закрыть, но ногу не убираю.
Нужно что-то говорить, но связать даже пару слов сейчас не представляется возможным.
Нужно что-то говорить, потому что иначе я выгляжу полным кретином. Хотя, уверен, что она может подобрать эпитеты обо мне в разы хуже.
Нужно что-то говорить, но я просто пялюсь на нее и до сих пор не верю, что она настоящая, что между нами всего какие-то десятки сантиметров.
Это была тупая идея — приехать сюда. Я до последнего сомневался, и не зря. Кажется, сделал только хуже. Себе в первую очередь, потому что ломает. Потому что ничего не забыто. Потому что чувство вины преследует до сих пор, оно извращенное, смешанное с болью и ненавистью. Последней в моей крови избыток.
Я ненавидел ее все эти четыре года просто потому, что это то чувство, на котором можно хоть как-то функционировать. Оно как топливо, что дает жизнь. Иначе чистилище.
Смотрим друг другу в глаза буквально секунды, прежде чем Майя отводит взгляд. Мой же приклеивается к ней настолько, что не смотреть на нее я просто не могу. Четыре года прошло, а она совсем не изменилась. Разве что не одевается с ног до головы в розовые тряпки.