— Ревнуешь?
Я кривлю губы, а Вэл ухмыляется.
— Не ревнуешь. Никогда не ревновала. Я знаю, — смотрит мне в глаза, снова ставя в неловкое положение.
Я его не любила. Никогда. Как парня не любила. Только как друга. Как хорошего человека. Да, со своими минусами, конечно, но все же…
— Давай мы не будем об этом.
— Давай не будем, — кивает. — С девушкой, — барабанит пальцами по столу, — или нет, — жмет плечами.
— Это как?
— Так, — прищуривается, а потом опустошает чашку с чаем в несколько больших глотков. — Уходи с этой работы, тебе же лучше будет, — произносит напоследок и поднимается из-за стола. — Не провожай.
Слышу, как хлопает дверь, и шумно выдыхаю. Пару минут прокручиваю в голове произошедшее, а потом звоню Арсу. Знаю, что глупо, наверное. Вот так, на расстоянии. Можем поругаться, но решаю, что лучше рассказать все и сразу. Он обещал реагировать нормально. Обещал доверять, поэтому…
— Привет, — отвечает, зевая, как только его изображение появляется на экране моего смартфона.
— Привет. Еще раз, — улыбаюсь и отвожу взгляд в сторону.
— Что-то случилось? Поругалась с отцом?
— А? Нет. Это не родители приходили.
— А кто? — Мейхер тут же становится более собранным.
— Вэл.
— Какого хера?!
— Убедиться, что я в порядке. Меня сегодня при нем стошнило, ну там. На остановке.
Арс сглатывает. Вижу, как у него дергается кадык.
— Убедился?
— Арс…
— Ладно, извини. О чем болтали?
— Про происшествие в основном. Он минут пятнадцать посидел и ушел. Сказал уходить с этой работы, мол, мне же лучше будет.
Нервно хихикаю, ожидая от Арса поддержки, но ее не следует. Он смотрит на меня долгим, тяжелым взглядом, в котором читается его полнейшая солидарность с Кудяковым.
— Ты тоже так думаешь, да?
Арс молчит. Я нервничаю, злюсь даже.
— Значит, думаешь, — невесело усмехаюсь.
— Ты не вывозишь, — произносит как приговор.
— Я…
— Сама же понимаешь, что в своих мечтах другого хотела. Реальность оказалась не такой радужной и справедливой.
Отворачиваюсь. Не хочу его больше слушать. Слышать правду иногда очень и очень больно.
— Получается, ты все это время слушал о моей работе, кивал, поддерживал, но это все ложью было? Снова враньем?
— Ты передергиваешь сейчас.
— Я хочу услышать правду, Арс. Так трудно озвучить то, что ты на самом деле думаешь?
— Хочешь услышать? — Судя по голосу, он тоже злится. — Окей. Ты слишком домашняя. Мамина нежная Фиалочка. Эта работа тебе не подходит. Ты не привыкнешь. Не вольешься. Не смиришься.
Всхлипываю. Быстро вытираю слезинку со щеки.
— Спасибо, — часто киваю. — Спасибо за поддержку.
— Ты сама хотела правду. Ты всегда ждешь от меня правды, а потом обижаешься. Или обвиняешь.
— Я не…
Замолкаю. Понимаю, что он прав отчасти. Я ведь реально обижаюсь и по факту не хочу принимать никакую правду.
Снова всхлипываю.
— И что бы ты сделал на моем месте?
— Нашел работу, которая будет приносить мне удовольствие.
— А тебе твоя приносит? — перехожу на шепот.
Арс расплывается в гадкой улыбке.
— Почти, — смеется. — В Москве особенно.
Выдыхаю.
— Может быть, ты и прав…
— Давай перенесем это разговор на пару дней. Я прилечу, и мы все обсудим. Договорились?
— Договорились.
Глава 22
Арсений
Перелеты.
Перелеты.
Перелеты.
Бессонница. Черный кофе. Где-то в перерывах между объектами и вертолетными пересадками виски. Бесконечные брифинги. Отель. Сон мордой в подушку. И так три недели подряд.
А еще звонки. Много звонков. Каждый вечер. Куча сообщений. И все с ней.
Если созваниваться не получалось, ловил себя на том, словно мне кислорода не хватает. Дышать не могу. Работать — тоже. Знаю, что это нужно пережить, перебороть, но пока не выходит. Не получается. Слишком сильная тоска, слишком много эмоций, которые никак не хотят подчиняться разуму.
Когда отец решил, что мне будет полезно слетать на наши объекты в Сибирь, особого энтузиазма во мне не было. Но вкус приходит во время еды, как говорят.
Максимально продуктивные дни. Много новых людей. Знакомств. Тонна информации, в которой, как бы ты ни хотел, не научишься разбираться, сидя в московском офисе.
Единственный минус во всем этом — разлука с Майей. Единственный. Если бы она только была рядом…
Смотрю на часы. Для Майи я прилетаю завтра в обед, на самом же деле самолет у меня через два часа. По всем расчетам, в Москве я буду около десяти вечера. В квартиру Майи доберусь примерно к двенадцати.