Во рту у Элизабет пересохло, и она лишь покачала головой.
Снова взмахнув каталогом, Ричард на мгновенье завоевал преимущество, цена возросла до семисот тысяч.
Наступила короткая пауза, и Элизабет ощутила дуновение надежды. И тут ведущий объявил:
— Восемьсот тысяч фунтов.
Он прибавил сто тысяч фунтов.
Собравшиеся ахнули.
Ричард сжал челюсти и резким жестом дал знать, что более не участвует в торгах.
Элизабет была потрясена до глубины души. Конечно, Ричард мог бы заплатить и больше, но торговаться на подобных условиях счел безумием.
Как только объявили закрытие торгов, он тут же встал и, взяв под руку, помог ей подняться. Ричард с трудом скрывал разочарование, было ясно, что ему не терпелось уйти.
Ей тоже.
Нельзя, чтобы Куинн ее увидел, нельзя. Она еле сдерживалась, чтобы не броситься бежать, сломя голову.
Элизабет чуть не потеряла сознание, когда впереди мелькнул высокий брюнет, однако, вглядевшись, увидела, что ему за сорок, у него мясистое лицо и брюшко.
Когда они подходили к выходу, с ними поравнялся знакомый Ричарда.
— Не повезло, — с сочувствием заметил он. — Но против такого противника не попрешь.
— Вы видели, кто это был?
— Да, Куинн Дервилл, банкир-мультимиллионер из Штатов. Ходят слухи, что он специально приехал за этим бриллиантом.
— Как я сразу не догадался, — мрачно проговорил Ричард, когда мужчина отошел от них. — Я уже как-то имел с ним дело.
Элизабет показалось, что ее ударили в солнечное сплетение. В страшном сне ей не могло привидеться, что эти двое знают друг друга!
Ричард процедил сквозь зубы:
— Когда эта свинья чего-то захочет, на его пути лучше не стоять, он не признает препятствий.
Она это знала. Месяца через полтора после того, как она ушла от Куинна, за ней начал следить наемный детектив.
Возвращаться к Куинну она не собиралась, и в результате ей пришлось бежать, изменить имя и местожительство.
Элизабет вздрогнула от этого воспоминания.
Ричард заметил это.
— Ты знаешь Дервилла?
— Нет, — с трудом выдавила она.
— Что с тобой? — заботливо спросил Ричард. — Ты побледнела.
— Нет, правда, все в порядке. Наверно, это от духоты.
В буфете подали кофе.
— Хочешь посидеть и выпить чашечку? — предложил Ричард.
— Нет! — выпалила Элизабет и добавила более сдержанно: — Нет, спасибо.
Он принял это с явным облегчением.
— Тогда пойду возьму твою шубку.
Он довольно скоро вернулся с висевшей на руке шубой, но Элизабет показалось, что прошла вечность, пока она наконец оделась и они пошли через фойе.
Они были почти у выхода, когда из-за колонны появился рослый мужчина с жесткими темными волосами, казавшийся еще крупнее из-за широких плеч.
Словно выскочив из засады, он решительно преградил им путь.
У Элизабет бешено застучало сердце, ей стало трудно дышать. Она смотрела на мужчину, которого надеялась никогда больше не увидеть, и старалась успокоить себя мыслью, что теперь он уже ничего не сможет ей сделать.
Тщетно — ее сразу охватили страх и сохранившаяся в памяти боль.
Бросив на нее мимолетный взгляд, человек протянул руку Ричарду.
— А, Бомонт… Вы отлично сражались. — Он говорил почти покровительственно.
Еле сдерживая неприязнь, Ричард пожал протянутую руку.
— Итак, мы квиты?
— Ну, это вряд ли, — невозмутимо отозвался Куинн.
Наступила короткая пауза. Он явно не собирался уходить, и хорошо воспитанный Ричард вынужден был познакомить его со своей спутницей.
— Элизабет, разреши представить тебе мистера Куинна Дервилла…
Элизабет подняла голову и посмотрела в худощавое, властное лицо с высокой горбинкой на носу и словно вытесанным из камня ртом. Сейчас Куинн скажет, что они уже и так хорошо знакомы.
Вот будет новость для Ричарда!
Если бы она призналась, что знает Куинна, когда он спрашивал…
— Дервилл, моя невеста — мисс Кавендиш.
Куинн пожал ей руку и сухо произнес:
— Рад познакомиться, мисс Кавендиш. — Его глаза смотрели бесстрастно.
Элизабет глубоко и неровно вздохнула: неужели он не узнал ее?
Конечно, фамилия Кавендиш ему ни о чем не говорит. Кроме того, получив при крещении имя Джозиан Элизабет, она с детства для всех была Джо…
Да и за время их разлуки она сильно изменилась. Тогда ее густые шелковистые брови не знали щипчиков, волосы были коротко подстрижены и вились.
Но, конечно, главная перемена произошла в стиле. Фигуристая девочка в спортивной одежде, с улыбкой на губах и смеющимися глазами, наивная и приветливая, как щеночек, исчезла.