Она улыбнулась ему. Ее взгляд был полон тепла и нежности, и на мгновенье в его глазах появилось выражение, которое она хотела бы видеть в них всегда, но уже в следующую минуту взгляд затуманился, как будто Куинн вспомнил что-то такое, о чем предпочел бы не вспоминать.
Она вздрогнула и вернулась к реальности.
— Чем собираешься заниматься сегодня? — спросила она ровным голосом.
Он приподнялся на локте:
— Надо еще разобраться в сейфе Генри, посмотреть кое-какие тетради, так что после завтрака думаю вернуться в Солтмарш.
— Один?
— Можешь не ехать, если тебе не хочется.
— Я хочу поехать.
— Хорошо. — Неясно было, доволен он или нет.
Она не смогла удержаться от мучившего ее вопроса:
— Ты решил, что делать с домом?
— В каком смысле?
— Ты говорил, что подумаешь, не продать ли его.
— А ты не хочешь, чтобы я его продал?
— Генри был бы против.
— Боишься, что меня будет мучить совесть?
Она чуть было не сказала «нет», но передумала и произнесла:
— Да.
Отвернувшись, он спросил:
— Решила делать все по-честному?
— В какой-то степени.
Лицо у Куинна посветлело, в уголках глаз побежали лучики смеха.
— Тогда скажи мне вот что: ты действительно не любишь есть в постели?
— Смотря по обстоятельствам.
— Каким?
— Одна я или нет. А ты? Чего не любишь ты?
— У меня есть другое предложение.
— А именно?
— Показать?
— Ну давай. — Она слегка покраснела. — Если у нас есть еще время…
Он на минуту задумался.
— Вообще-то я не люблю делать это наспех, но с твоей помощью…
Потом они вместе долго стояли под душем. Потом одевались.
Расчесав волосы и уложив их в привычный пучок, она повесила на шею серебряный медальон, подарок Генри. Куинн холодно следил за ней. Все еще ревнует. Вздохнув, она пошла готовить яичницу и кофе.
Они сидели за столом и завтракали. Она наблюдала, как он мажет маслом ломтик тоста, и с грустью думала, что даже теперь, когда они вместе, еще живы сомнения и недоверие и нет той близости, о которой она мечтала…
Поймав ее взгляд, Куинн спросил:
— Опять жалеешь о чем-то?
— Нет. — Он не поверил, и она твердо добавила: — По крайней мере это не то, что ты имел в виду.
— А что?
— Я думала о том, что мы могли бы иметь, если… если бы все было иначе.
— Ты хочешь сказать, если бы ты собралась наконец с духом и рассказала мне правду о серьгах?
— Я сказала правду, ты в нее не поверил.
— Поверю, как только ее услышу.
Она кусала губу, пока не почувствовала вкус крови. Похоже, ей не переубедить его.
— Я предпочла бы больше не касаться этой темы.
— Почему, если ты действительно чистый ангел?
— Какой смысл? Ты все равно не веришь…
— Но если ты не получила их от Генри, почему тебе так не хочется рассказать мне, откуда они у тебя?
Она вскочила на ноги.
— А почему я должна рассказывать тебе это? Я хочу, чтобы ты мне верил.
— Если б я только мог…
Гремя вилками и ножами, Элизабет собрала часть посуды и отправилась на кухню.
Забрав остальное, он пошел за ней.
Швырнув посуду в раковину, она пустила горячую воду, добавила пены и взялась за мытье.
Вместо того чтоб уйти, он взял полотенце и начал тщательно вытирать тарелки.
— Совершенно непонятно, — снова не выдержала она, — почему ты так уверен, что эти серьги от Генри.
— У меня есть веская причина.
— Так назови ее.
Он покачал головой.
— Сперва хочу услышать твою версию.
У нее на лице появилось упрямое выражение, и он резко проговорил:
— Пора кончать игры, Джо. Я хочу знать, как они к тебе попали. Сейчас же.
Она долго молчала, механически вытаскивая из мойки вымытую посуду. И наконец сдалась:
— Хорошо, я тебе скажу. Моя настоящая мать оставила их мне…
— Твоя настоящая мать?
— Это долго рассказывать.
— Нам некуда торопиться.
Она вытерла руки, вернулась в гостиную и села на банкетку. Куинн, привалившись плечом к камину, ждал.
Она собралась с мыслями и начала:
— Я не знала, что меня удочерили, пока мои родители, или те люди, которых я считала родителями, не погибли. Тогда я узнала, что моя настоящая мать умерла от какой-то инфекции, когда мне было всего несколько дней. Меня удочерила тетя, ее старшая сестра.
— А куда делся твой настоящий отец?
— Понятия не имею. Я поняла, что мать была не замужем, а когда она умерла, никто не заявил о себе. Когда она заболела, тетя с дядей согласились заботиться обо мне, если с ней что-нибудь случится.