А я вряд ли мог сказать хоть что-то: до такой степени поразительным мне казалось сходство. Меня представил сам Зимовский, хотя, вероятнее всего, заочно он познакомил её со мной задолго до этого вечера.
Я, честно, залип на неё с первого взгляда: наблюдал украдкой и сердце подпрыгивало. Больше всего мне импонировало то, что Яна отвечала взаимностью. Взаимностью. Я не уверен, что у нас с Аней она хоть когда-то была. Моя любовь к ней всегда была игрой в одни ворота.
Разумеется, я понимал, что даже сестры-близнецы не могут быть абсолютно одинаковыми, и рано или поздно я найду различия между этими двумя девушками. Я и представить себе не мог тогда, насколько полярными они окажутся. Как север и юг, как вода и огонь, как черное и белое. Абсолютные противоположности.
С банкета в тот вечер мы ушли вместе. И привычка носить с собой презервативы мне тогда сыграла на руку. Яна, будучи студенткой второго курса ВШЭ, снимала квартиру неподалёку от своего ВУЗа, и сама затащила меня к себе на «чай».
А я, слабое существо, был опьянён. И не только по причине выпитого алкоголя, но из-за ассоциативного ряда. Какой бы искусной не была проститутка, никто, кроме Яны не был так сильно похож на мою Аню.
Лишь бы не назвать её этим именем!
У Яны я был не первый. В подробности не вдавался – мне было глубоко плевать на её прошлое. В конце-концов, именно благодаря этому прошлому, я имел возможность трахать её почти до четырёх утра. Правда потом Зимовский намекнул мне в приватной беседе, что так как я лишил его дочь невинности, то должен быть мужиком и нести ответственность.
Чего, блин, я её лишил?!
Конечно, Яну я не сдал. Во-первых, секс с ней меня устроил, и я был не против продолжить наше общение. А во-вторых… В то, что его девочка перестала быть таковой задолго до меня, Зимовский всё равно не поверил бы. А доказать это было бы ой как затруднительно.
Мы стали встречаться. Но счастливым себя я почему-то не чувствовал. Пелена первого впечатления, отождествленного в первую очередь, с внешними данными, быстро спала.
Я понял, что весь мой интерес к Яне подогрет лишь попытками зацепиться за прошлое, найти хоть что-то общее в характере с той, другой, и… попытаться полюбить снова. Проблема была в том, что нельзя найти замену чувству, которое до сих пор не смоталось куда подальше – наоборот, живёт себе припеваючи в этой проклятой мышце за грудиной.
Зацепиться и впрямь было очень сложно. Всё, что я помнил в Ане, совершенно не соответствовало натуре Яны. Та открытая душа, нежность, искренняя улыбка и способность честно излагать свои мысли – были только у Ани. Яна, напротив, была сдержанной и целеустремленной. А ещё она любила плескать ядом за глаза.
С другой стороны, встречаться с Яной было удобно за отсутствием мук выбора: не нужно было постоянно кого-то искать для удовлетворения естественных потребностей.
Ну и придурок! Теперь я понимаю, что протирание штанов – будь то в делах или в чувствах – не то что к успеху не приводит, а является причиной того, что в определенный момент всё идет по линии мироздания – то есть по пи*де.
Я плыл по инерции: работа, учеба, спортзал, бассейн, встречи с Яной и на ночь форумы по увлечениям. Мы не жили вместе. Иногда я приезжал к ней, иногда она ко мне. Даже на ночь друг у друга мы практически не оставались, разве что если кто-то из нас или мы оба были «навеселе». В трезвом состоянии оставаться с ней добровольно желания почему-то не возникало. А по выходным мы иногда наведывались к её родителям в гости. И её, по ходу, всё устраивало.
Я практически не слушал то, что она мне рассказывала про свою учёбу или подружек, или про то, как сильно сегодня устала – тексты всегда были примерно одни и те же. Безыдейные, нудные.
Лучше бы я слушал.
Хотя бы мог сейчас точно сказать, когда и кому вдруг пришла эта гениальная идея о нашей с Яной свадьбе. Уж точно не мне.
А я, как обычно, прикусил язык и почему-то не возражал. Возможно, до сих пор катился бы наклонной, если бы не этот сон.
Глава 9
Маленькая комната была погружена в полумрак: одна-единственная лампочка ватт, наверное, на 20, ввернутая в настенное бра, не давала и четверти необходимого света. Я едва мог различить предметы мебели, находившиеся здесь: тумбочку, небольшой шкаф, односпальную кровать – вот и всё, пожалуй.
Что я здесь делаю? И где выход?
В комнате довольно прохладно. Я вижу окно, на котором волнуются занавески – оно открыто. Надо закрыть.
Подойдя к окну, не сдерживаю любопытства и выглядываю наружу. Несмотря на то, что внутри было «выколи глаз», на улице господствовало светлое время суток: утро или день. Меня слепит, и я жмурюсь. Глаза постепенно привыкают... Что-то не так. Пока не понимаю, что, но…