В Штаты мы прибыли, когда в России все дети давно уже видели сны, а местное время едва перевалило за 4 часа после полудня. В самолете было довольно скучно и большую часть пути мы с Аней занимались тем же, что и дети в России. Точнее она спала, а я за ней наблюдал.
Я впервые в жизни видел её в таком состоянии: умиротворенную и… посапывающую. Словами не передать, какую нежность вызывала у меня эта девушка! Незадолго до того, как объявили о посадке, задремал и я.
Мы уже прошли таможню и пробирались к выходу из Международного аэропорта Майами, когда Аня, до этого спокойно и уверенно шествовавшая рядом со мной, вдруг резко встала и обернулась. Я понял, что сделала она это неспроста: её кто-то звал. Но то, что я увидел потом, по праву может считаться худшим началом этого путешествия.
Аня нашла глазами в толпе того, кто кричал её имя. Я сделал то же самое. Его трудно было не заметить, особенно когда именно это лицо рассматриваешь несколько дней подряд. В аэропорт Аню приехал встречать Эдриан – её муж.
Ну, привет, Андрей! Чтоб тебя!
Она счастливо улыбалась, глядя как он пробирается в нашу сторону, держа в руках охапку белых роз. Эдриан тоже улыбался. Одному мне улыбаться почему-то не хотелось - хотелось просто взять Аню за руку, вытащить из этого огромного здания и посадить в такси. Увезти её подальше от него.
А когда он горячо обнял мою девочку и, держа за поясницу, приподнял над полом, мне захотелось ещё и уложить его параллельно плоскости этого пола. Он не имел права… Или этого права не имел я?
Они о чём-то говорили на английском. Но то ли от того, что разговорный язык весьма специфичен, то ли по причине постороннего шума, а может из-за закладывавшей уши ревности, я не смог понять ничего, кроме их приветственных слов. Как мило: они рады друг друга видеть! Где тут золотой американский унитаз?!
Наконец Эдриан кивнул в мою сторону. Ну надо же: про меня вспомнили! Аня представила нас и я, по привычке здороваться таким образом с любым другим мужчиной в России, протянул ему руку. Он сначала удивлённо смотрел на мою ладонь, а потом, после того, как Аня ему что-то объяснила, улыбнулся и рукопожатие состоялось. О, курс доллара! Я думал, состарюсь, пока до него дойдёт смысл моего жеста. Нет, Задорнов в самом расцвете своего творчества, явно не преувеличивал.
Надо сказать, ладонь его была гораздо мягче моей. Вероятно, он никогда не занимался тяжёлым трудом, а может, просто так тщательно ухаживал за кожей.
Потом Эдриан довёз нас до отеля в своей машине. Я ехал на заднем сидении его Ford Taurus и как ястреб смотрел на щебечущих впереди Аню и Эдриана. Хотелось клюнуть кого-нибудь (например, Аню) или заклевать до смерти (например… ну, вы поняли). Шум людей уже не мешал мне пытаться уловить нить их разговора, но… всё равно получалось хреново. Значит, всё-таки уши заложило.
Хотя, нет, если немного успокоиться и подумать, кое-что понять можно. Вот, например, она рассказывает, как прошёл полёт. Теперь он рассказывает о том, как дела у какого-то Райана… Аня, тебе это интересно что ли? А вот теперь они о чём-то договариваются, поглядывая на часы. Аня поворачивается ко мне и уже по-русски говорит. Нет, она просто ставит меня перед фактом!
- Эдриан сейчас подбросит нас до отеля. Как только мы заедем в номера, я уеду с ним.
Что она сейчас сказала?! Иди ты, Максим, к чёрту – у меня тут и так всё неплохо?
- Я еду с вами, - произношу это как можно спокойнее. Вижу, как Эдриан пялится на меня в зеркало заднего вида. Он что, понял, что я сейчас сказал? Лучше б на дорогу смотрел!
- Нет, Максим. Ты остаешься в отеле, - Аня произносит это тихо, но чётко. Вот как ты заговорила!
- С хера ли? – я негодую, а Эдриан морщит нос. Он что, ещё и знаток русского мата?
- Максим, нам с ним нужно поговорить. Вдвоём. Пожалуйста, не вмешивайся, - меня это бесит, но вдруг на ум приходит одно очень ценное наблюдение: её муж в наш разговор тоже не вмешивается.
Возможно, конечно, что это их американское воспитание, а возможно… он просто не чувствует, что у него есть карт-бланш. Ладно, сейчас доедем до отеля и я наедине скажу этой ведьмочке, что обо всём этом думаю.
Заселили нас очень быстро. Дали два совершенно одинаковых номера на 18 этаже – с просторным балконом и видом на Атлантический океан. Если бы не рядом стоящий Эдриан, я бы, наверное, попытался заселиться с Аней в один. Ну, чтобы сэкономить корпоративный бюджет, разумеется.
Мало того, что этот хлыщ тёрся около неё на ресепшен, так он ещё и вещи сам потащил в её номер, отказавшись от услуг носильщиков. На нужном этаже её комната была первой по ходу, и когда Эдриан вкатил чемодан внутрь, я задержал Аню в коридоре.