Я доверял ей больше, чем себе и позволил сделать с собой то, что она сейчас хотела.
***
Я совершенно точно понимала, чего хочу сейчас больше всего. Орган, спрятанный за ширинкой Максима, пытался вырваться наружу, тянулся ко мне, и за это рвение я собиралась его наградить.
Молния и пуговица на его джинсах расстегнулись без заминок. А вот что делать дальше, я не знала, поэтому пришлось импровизировать. Приспустив темные джинсы, я потрогала член Максима через хлопок нижнего белья – ему было уже вольготнее в тонкой ткани, но всё же свои попытки дотянуться до меня он не оставил. Очень медленно я спустила Максу трусы и чуть не обожглась, решившись погладить его без преград.
Это было восхитительно-запретно: под горячей и непередаваемо нежной кожей вздулись вены, а на темно-красной головке выступили капли смазки. Аккуратно слизать их было так же естественно, как дышать. Звук, который издал при этом Максим, был надрывным и совмещал в себе стон и часть какого-то ругательства. Оставалось только надеяться, что я не сделаю ему больно.
Одна моя рука гладила его вдоль всей длины, другая не обделила вниманием ту часть мужского паха, которая отвечала за мотивацию этих событий – яички. Мой язык при этом исследовал головку и обнаружил очень чувствительное место под ее нижним краем. Я целовала его практически взасос, облизывала, посасывала, и мне ни капли не было стыдно. Наоборот: я видела, как Максим реагировал на мои действия, и это отзывалось во мне жгучим восторгом. Хотелось продолжать. Ещё и ещё…
Лаская его член, я чувствовала, что владею ситуацией. Но постепенно его удовольствие проникло мне под кожу, и я перестала понимать, кто из нас кому делает приятно. Когда Максим, отстранив меня за волосы, посмотрел сверху вниз, я промычала что-то в знак протеста. Его одурманенный взгляд говорил, что я всё делаю правильно, но вернуться к моему занятию он не позволил.
Окончательно избавившись от своей одежды, он поставил меня на кровать: просто поставил на ноги. Теперь уже он был главным: его руки ласкали мои ягодицы, а лицом Максим уткнулся в ложбинку на моей груди. Боже, как хорошо!
***
Но недостаточно. Я только что чуть не кончил ей в рот. И предотвратить это смогла только моя заторможенная наблюдательность: когда Аня правой рукой вела меня к оргазму, до меня дошло, что на ней нет обручального кольца.
Она могла снять его, когда ходила в душ… А может? Нет, всё потом. Задавать вопросы я буду позже – мне не хотелось портить момент.
А сейчас я хотел увидеть то, что скрывал под собой атласный халат моей девочки. Одно неторопливое движение – и пояс упал к её ногам, оставалось только чуть-чуть помочь прохладной ткани. И вот... на Ане остались одни трусики – простые, белые, из плотного хлопка, они казались мне самым сексуальным видом белья, а всё потому что были надеты на неё.
Округлая и упругая грудь призывала коснуться до неё руками и языком. Я целовал и облизывал её соски на груди по очереди: сначала правый, потом левый, потом опять правый, левый… А мои руки ласкали Анин живот, бедра, «случайно» залезали под последнюю ткань на её теле. На теле, которое дрожало от моих прикосновений.
О, да! В её желании можно было утонуть – настолько влажная и податливая она была ТАМ. Ещё чуть-чуть, потерпи.
Сил себя сдерживать у меня просто не оставалось. Поддерживая Аню за попку, я закинул её ноги на мои бедра и вместе с ней рухнул в постель. Горизонтальное положение было всё же удобнее.
Я целовал её шею и попутно стягивал последнюю деталь одежды с ножек моей мышки, когда что-то изменилось. Девушка, до этого беззастенчиво позволяющая трогать себя везде, вдруг свела бёдра вместе и посмотрела на меня испуганно.
- Максим… - сквозь пелену возбуждения я понимал, что она чего-то хочет…. Чего? Остановить меня?
- А..н..я, – никогда не думал, что эти три буквы можно прорычать. – Нет. Даже не думай… Я не могу отпустить тебя сейчас. Просто не могу. Пожалуйста, позволь мне…
Я практически бредил, и со стороны, наверное, походил на обдолбанного наркомана. Но я получил то, чего хотел. Даже больше.
Слишком долго я об этом мечтал, слишком часто представлял, как возьму её, особенно в последнее время. Я хотел войти в неё сразу, до основания – так, чтобы у неё не осталось сомнений, кому она принадлежит.
И я сделал всё в точности так, как и хотел.