Я не стала уточнять, от кого ему так попадёт. Вероятно, от начальства. Интересовало мня сейчас совершенно другое.
- Глеб, как вы меня нашли? Я же не сказала, что поеду сюда…
- Ах, да! – он будто вспомнил что-то и снова полез в мою сумку. Через несколько секунд достал оттуда какую-то черную пуговицу с рожками, напоминающую жука и показал мне. – Он всегда был с тобой – я прослушивал тебя с момента твоего попадания в больницу.
- Значит, ты слышал, что он признался…
- Я этого и добивался, - я посмотрела на него, как на инопланетное существо. – Все это и было затеяно с целью расколоть его.
- Ты же был уверен, что это Яна? – он покачал головой, отрицая мои слова.
- Я знал, что это Зимовский. Но для тебя версия с Яной была более логичной, простой, а Яна, как оппонент более досягаемой - ты же не побоялась приехать сюда и поговорить с ней. Сунулась бы ты в этот дом, зная, что убийца – Зимовский?
- И ты знал, что пуля предназначалась не Максиму, а мне? – Глеб опустил глаза.
- Да, знал. Аня, думаю, тебе сейчас нужно отдохнуть, хорошо? Я отвезу тебя домой, а вечером приду и мы поговорим спокойно.
Голова гудела – мне действительно было тяжело сейчас воспринимать что бы то ни было. Нужно соглашаться.
Уже подъехав к дому, я решила спросить у Глеба ещё раз.
- Скажи, когда я смогу… его увидеть?
- Когда придёшь в себя, - он выпалил это быстро, словно это первое, что пришло в голову. А потом, подумав, добавил. – Скоро, Аня. Очень скоро.
***
Только моя голова коснулась подушки, как я уснула – слишком много переживаний, нервов, потрясений.
Проснулась уже ближе к четырем вечера, но только от того, что в дверь настойчиво звонили. Убедившись, что пришедший не кто иной как Глеб – открываю дверь и продолжаю стоять в коридоре, медленно моргая. Он одет в темно-коричневую куртку, которая сейчас сливается с цветом обоев в этом тесном пространстве, лишь голова с тёмными волосами подсвечена единственной лампочкой с простым абажуром.
- Вот молодец – поспать решила? Хорошо. А теперь переодевайся, я тебя кое-куда отвезу, - он выглядел напряженным, будто до сих пор обдумывал, стоит ли это делать.
Я застыла, где-то на интуитивном уровне чувствуя, что сейчас он отвезёт меня к Максиму. Сейчас он выполнит мою просьбу – и все мои совсем беспочвенные фантастические мысли о том, что это ошибка и Максим жив, окончательно разрушатся.
- Я буду готова через несколько минут, - и ушла в комнату.
Руки дрожали, совершенно не слушаясь команд, посылаемых мозгом. А делов-то: вывернуть водолазку и надеть её на тело. Я внутренне сопротивлялась тому, к чему так стремилась недавно. Смутно помню, как надевала сапоги и пальто, как выходила из квартиры и запирала дверь.
- Поехали? – Глеб ещё раз бросил на меня изучающий взгляд и открыл передо мной дверь машины.
- Да, - юркнув внутрь, я тотчас внутренне сжалась. Мне хотелось сейчас ослепнуть, чтобы ничего не видеть.
Машина тронулась с места и начала неторопливое движение по городу.
Небо хмурилось, готовясь вот-вот разразиться горьки слезами от того, что впереди долгая зима.
Одинокая зима.
Я ёжилась, вжимаясь в кресло, и безучастно смотрела в окно – вообще было странным, что я до сих пор могу ходить и говорить - настолько безразличным мне казалось моё существование. За эти дни я ни разу не позвонила родителям: от мамы было несколько пропущенных, но я не перезванивала, лишь ближе к ночи кидая ей сообщение с извинениями, что закрутилась, а теперь поздно уже. Что у меня всё хорошо.
Какое беспринципное враньё!
Я боялась, что если услышу мамин голос – разревусь, а она, конечно, всё поймёт. Только легче от этого мне точно не станет.
Мы продолжали движение, не разговаривая, думая каждый о своём, когда внезапно что-то привлекло меня за окном.
Остановка. Автобусная остановка с металлическими стенами и двумя коваными голубями на крыше – такая остановка была единственной в нашем городе. Она была последней перед моим выходом у лингвистического университета, и несколько лет назад именно после этой остановки я начинала продвигаться к выходу из маршрутки.
Значит, её до сих пор не демонтировали и не заменили на полимерную букву С, не защищающую людей, ожидающих общественного транспорта, ни от ветра, ни от дождя. Это хорошо. Плохо было то, что я не знала, куда мы едем – ведь больница номер три находилась в другом конце города.
Я повернула голову в сторону водителя, но вопросов задавать не стала – тем более, что он уже остановился.