Я даже не сразу понял, что она сиганула на первый этаж – так быстро все произошло. А когда в голове немного прояснилось, подумал, что оно и к лучшему. Сейчас позлится, поплачет, возненавидит меня и хрен с ним! Пошло оно все к чертям!
Но вместо того, чтобы вернутся на дискотеку, я побежал за ней.
В одном из кабинетов на первом этаже была устроена раздевалка, и сейчас там сидела наш классрук и несколько родителей.
- Ольга Матвеевна, Вы Аню не видели? – классная повернулась ко мне и утвердительно кивнула
- Зорину? Она только что оделась и ушла.
- Куда? – блин, Максим, ты глупее вопрос мог задать?
- Домой, очевидно. А что случилось?
- Она ключи потеряла. Я видел, – нахожу свою куртку и под недоуменным взглядом четырех пар глаз ухожу.
На улице довольно прохладно. Большинство деревьев уже сбросили листья, и они, желтые от отсутствия хлорофиллов и мокрые от только что закончившегося дождя, переливались в темноте, освещая собой дорогу.
Ани нигде не было. Её точного адреса я не знал, но понимал, в какую сторону нужно двигаться.
Уже второй раз за вечер я нашел её быстрее, чем предполагал: она сидела на автобусной остановке неподалёку от школы, упершись обеими руками в скамейку, и смотрела вниз, на асфальт. Колючая и неприступная, она, в сущности, была котенком, которого сейчас хотелось погладить, а потом засунуть под куртку и унести домой. Эта нежность к девчонке пугала, но она же делала меня взрослее.
Подойдя к ней как можно тише, я осторожно сел на корточки… как раз напротив, по проекции ее взгляда. Она плакала. Таким дерьмом я себя еще не чувствовал.
- Аня, пожалуйста, не плачь. Хочешь, побей меня, скажи всё, что думаешь, но не плачь, – пытаюсь взять ее руки в свои, но она вскакивает со скамейки, как ошпаренная. Пятится от меня назад, но убежать не пытается. Смотрит долго, смахивает слезы руками и, видимо собравшись с духом, произносит:
- Спасибо тебе, - это она мне говорит? Судя по тому, что за моей спиной никого, точно мне.
- За что?
- Ты открыл мне глаза. И теперь я понимаю, что поступила правильно. – Она говорит это негромко, с придыханием, как будто ей вообще тяжело что-либо говорить. «И теперь я понимаю»… А я почему-то ни хрена не понимаю! Но Аня всё объясняет. – Знаешь, я жалела….. что тогда отказала тебе. Теперь жалею только о том, что не побила тебя шваброй и не вылила ведро воды на голову.
Что она?! Жалела?!
Значит, я нравился ей тогда… А что сейчас? Сердце заколотилось как бешеное и мне показалось, что ещё не всё потеряно.
- Хорошо, согласен: сейчас я поступил как последняя сволочь. Просто ты….
- Задела твое самолюбие?
- Ты сделала мне больно, Аня. Я ничего умнее не придумал – только сделать больно в ответ. – Но тогда, весной … Почему ты сказала «нет»?
Она смотрит на меня, как будто решает, стоит ли мне говорить правду. Да, Аня, подумай. Миллион раз подумай, прежде чем доверять такому придурку, как я.
- Я думала, что ты шутишь, – я не верил своим ушам.
- Чего?
И она вновь переходит в наступление, которое, впрочем, длится недолго:
- Калинин, я с тобой всё время как на пороховой бочке! Ты то глазки мне стоишь, то пытаешься ударить словами побольнее, то говоришь серьезно, то просто насмехаешься надо мной… Мне сложно понять, когда ты говоришь именно то, что имеешь ввиду, - она вздохнула шумно и отвернулась от меня. – Я думала, что это просто очередная твоя шутка.
Она думала, что я пошутил. Я чуть волосы на голове не вырвал, а она думала…
- И когда ты поняла, что ошиблась?
- Как только ты ушел.
Значит, практически сразу. Поняла, но сама не подошла ко мне, гордячка хренова.
И почему она? Это же нелогично, странно. Но кроме как на неё, мне больше не хочется смотреть ни на одну другую девчонку.
Подхожу к ней вплотную, чтобы видеть её глаза, когда она будет отвечать на мой следующий вопрос:
- А если бы… ты знала тогда, что я говорю серьезно, то… согласилась бы? – Совсем, кажется, рехнулся, но фактически я повторил своё предложение. Она пытается опустить голову, но я осторожно поднимаю её за подбородок, и шансов отвертеться у нее нет.