— Наконец-то, я обласкаю твою сладкую дырочку, — и языком обвёл влажные складочки, покружив на киске и клиторе, — течёшь хорошо, девочка, м-м-м, сладкая…
Лена всхлипнула, ладонями скомкав белые душистые простыни, затем вновь зарылась в мои волосы. Она была настолько возбуждена, что я готов был потерять голову, я еле сдерживал себя, чтобы не вонзиться в неё, заниматься с ней любовью как я желал.
— Хочу быть во всех твоих дырочках одновременно, — прошептал я и часто заскользил языком по киске, помогая пальцем.
Лена завелась и громко стонала, а вскоре её сок брызнул мне прямо на язык.
Её тело, горячее и влажное, открылось мне, подалось навстречу, и я, приподнявшись на руках, удобно устроился в ложбине стройных ножек, членом упёрся в её дырочку, всё ещё медля, хотя я готов был вот сейчас кончить.
Наши взгляды пересеклись. Лена ласкала крепкие руки с перекатывающимися тугими узлами мышц, ноготками повторяя рисунок напряжённых вен на предплечьях, гладила лицо, останавливаясь на чуть приоткрытых губах. Взвизгнула, когда я слегка шутливо прикусил пальчики зубами.
Я видел, как свожу её с ума, упираясь в неё, но не врываясь, дразня, доводя до исступления. Она простонала и взглядом молила продолжить. Я и сам больше не смог сдерживаться.
Ну вот ты и под бабой, Беркутов. Промелькнула «страшная» мысль. Под такой — да.
С тихим стоном, поцеловав её в губы, услышав, как она нежно прошептала моё, я плавно скользнул в неё настолько глубоко, насколько это было дано нашими размерами. Я чувствовал её сопротивление, слышал прервавшееся дыхание и не разомкнул губ. Она дрожала, а я целовал её и двигался мучительно медленно. Это сводило меня с ума: хотелось делать с ней все мыслимые и немыслимые вещи, что часто мелькали у меня в голове, когда я думал о Лене. Член буквально распирало, настолько она была узкой, влажной, мягкой, податливой.
Почувствовал, что она немного расслабилась, и оторвался от неё, тронул губами чуть влажные глаза. Её взгляд скользнул к нижней части моего лица, и я снова поцеловал её: глубоко, до головокружения, до болезненного укола в сердце, до дрожи в теле. Не мог больше держаться, не хотел. Я наслаждался ею. Медленно. За окном совсем стемнело, а девушка была настолько сладкой, что я совсем потерялся во времени и пространстве.
Напоследок быстрые движения бёдрами, и я почувствовал, что мир внутри меня запульсировал и качнулся, закончив прямо в неё. Продолжая двигаться в ней, желая немедленно повторить всё, что сейчас было. Я не зря ждал…
— Ты кончил в меня, Беркутов… — слегка отрезвляюще, обеспокоенно.
Я разомкнул глаза и не сразу сфокусировал своё размытое похотью зрение на ней. Она была уязвлена в такой момент, выглядела открытой, застигнутой врасплох.
Я вздохнул и откатился от неё, притянув к себе, давая время нам обоим выдохнуть.
— Беспокоиться тебе не о чем... Кажется, мне придётся тебе рассказать…
Глава 28
от лица Лены
— Ты кончил в меня, Беркутов… — задыхаясь прошептала я.
Казалось бы, если мы хотели быть вместе, то ничего страшного. Я вообще не подумала о том, чтобы предохраняться. А надо бы. И Ваня забылся. Оба как дураки. Влюблённые.
Ваня разомкнул глаза и не сразу сфокусировал своё размытое похотью зрение на мне. Наверное, я выглядела уязвлённой в такой момент, открытой, застигнутой врасплох.
Беркутов вздохнул и откатился от меня, затем притянул к себе, дал время нам обоим выдохнуть, прежде чем заговорить.
— Тебе не о чем беспокоиться и, кажется, пришло время тебе рассказать…
Я устроилась поудобнее на его груди и смотрела на мужчину пристально, внимательно, пока он тщательно старался не встречаться со мной взглядом.
— Пиздец, как сложно, — Ваня поцеловал меня в лоб и осторожно перевернув на спину, встал, подошёл к брюкам, пошарив в карманах, — курить бросил давно, а привычка старая осталась, — пробормотал.
Обнажённым прошёл к окну и опёрся о подоконник ладонями на вытянутых руках. Я почувствовала лёгкую прохладу без него, и, встав, подошла, положив руку на спину, чуть приласкав.
Ваня вздрогнул и бросил короткий взгляд в мою сторону, сгребая в медвежьи объятия, усаживая на холодный подоконник. Прошипела от контраста прохлады опоры и жара его тела.