Мучимая дурными предчувствиями, я подошла к своей комнате, в которой провела, считай, все детство. Без всякого преувеличения – худшие годы в своей жизни. Тут меня поджидал очередной неприятный сюрприз. Дверь настолько перекосило, что мне пришлось налечь на нее всей тяжестью своего тела. Да и то после долгого сражения с заклинившими от сырости петлями открыть ее удалось лишь наполовину.
Внутри, вопреки моим самым дурным ожиданиям, действительно было убрано. Помнится, когда я уезжала из замка три года назад, то оставила жуткий беспорядок. В гневе переколотила всю коллекцию фарфоровых статуэток, которые собирала с самого раннего детства. Изорвала платья, подаренные матерью. Даже тяжелое дубовое кресло умудрилась расколотить в порыве гнева. Еще бы! Далеко не каждый день слышишь, что являешься позором семьи. Зная характер матери, я бы не удивилась, если бы она приказала оставить все в таком же виде. Но нет. В комнате не было ни следа моей тогдашней вспышки ярости.
Сердце невольно защемило от странного чувства, более похожего на ностальгию. Надо же. Мне почему-то казалось, что моя спальня была гораздо больше. А теперь я видела перед собой тесную комнатушку, в которую поместились лишь узкая односпальная кровать, трюмо с новым креслом перед ним и гардеробный шкаф.
Быстро разложив свой нехитрый скарб по полкам, я отправилась в ванную комнату, примыкающую к моей спальне. С некоторой опаской повернула вентиль, покрытый оранжевыми пятнами ржавчины. В трубах гулко зарычало пробуждающееся заклинание. Шумело так долго, что я почти потеряла надежду. Но наконец, через несколько минут, кран выплюнул тонкую струйку едва теплой воды.
Огненное заклятие явно слишком давно не обновляли. Неужели мать серьезно больна? Уж на такую-то малость ее колдовских сил точно должно было хватить.
Умывшись, после коротких раздумий я все-таки сменила темное дорожное платье, чей строгий фасон слегка оживлял белый кружевной воротник, на наряд из темно-синего бархата. Пожалуй, единственное более-менее приличное из моего гардероба. Затем я взяла в руки расческу и уныло посмотрелась в зеркало.
Оно послушно отразило бледную от усталости и слегка встрепанную светловолосую девушку двадцати с небольшим лет.
«Позор семьи!» – опять зазвучало в ушах.
Удивительно, но даже в гневе герцогиня Кейтлин Квинси говорила тихо и внятно, никогда не позволяя срываться себе на вульгарный крик. И чем тише был голос матери, тем более серьезные проблемы это обещало провинившемуся.
При нашем последнем разговоре она почти шептала. Однако от каждого слова я вздрагивала, словно от удара наотмашь.
«Посмотри на себя! Разве ты прирожденная Квинси? Ты совершенно не нашей породы! Уродка, да и только. Жаль, что твоей отец не позволил мне придушить тебя в колыбели, как я хотела. Сразу было понятно, что толка от тебя никакого не будет».
На глаза невольно навернулись злые слезы обиды. Удивительно. Три года прошло с того момента, а помню все оскорбления матери до последнего слова. Да, ее негодование можно было понять. Я – ее старшая дочь. Та, которая должна была унаследовать силу рода Квинси. А в итоге не получила ничего.
Увы, я была совершенно непохожа на мать. Она – высокая статная брюнетка с такими черными волосами, что они отливали в синеву, и темно-карими глазами. И я – блондинка с прозрачными голубыми глазами. Невысокая, худенькая, с очень светлой кожей. Но внешность – это еще полбеды. Куда большая проблема заключалась в том, что у меня не было темного дара. Ни капли, ни проблеска. Более того, я умудрилась родиться в самой знаменитой семье потомственных ведьм с сильнейшим даром эмпатии. Более жестокой и глупой шутки судьбы и не придумаешь. Темные ведьмы на то и темные, что эмоции чаще всего они испытывают самые что ни на есть негативные. Да, мать прекрасно владела собой. Никогда не срывалась на слуг. Невозмутимая, совершенная в своей холодной красоте. Вот только я всегда чувствовала, какая ненависть ко всему миру клубится в ее душе. Чувствовала ее досаду, когда пыталась выклянчить ласку, чувствовала откровенную брезгливость, когда она украдкой разглядывала меня, думая, что я ничего не вижу.
Я была настолько безнадежна в плане магии, что даже королевский ревизор тратил на проверку моего потенциала не больше пары секунд. Собственно, после его очередного визита и разразился скандал, после которого меня выгнали из дома.