Спустя несколько минут девушка уже стояла у другой двери.
- Войди, — послышалось из комнаты.
- Бабушка? – Лиззи замялась у порога, не решаясь сделать шаг. Нет, она не боялась старшую леди де ла Маре, но сейчас почему-то чувствовала себя провинившимся ребенком.
- Заходи, Лиззи. – устало ответила пожилая женщина. Она задумчиво сидела в кресле у камина, оперев голову на руку. Сжатые почти бесцветные губы, бледная кожа, непроницаемое выражение лица, неподвижные взгляд... герцогиня даже не обернулась к двери.
Элизабет было непривычно видеть бабушку в таком виде - без слуг, надменности во взгляде, снисходительной полуулыбки.
- Вы уже знаете? – тихо спросила девушка, подойдя к другому краю камина.
- Можешь на «ты», никого нет, я отпустила прислугу. И да, знаю, — женщина поджала губы ещё сильнее. – Виктория рассказала. Уже видела его? – она перевела взгляд на внучку.
Та лишь молча кивнула.
- Да... Жалкое зрелище. Он ведь из-за этого и напился. – тяжело выдохнула дама и снова уставилась на огонь. Тот словно не знал мирских забот и продолжал облизывать языками сухие поленья. На стенах и лицах отплясывали причудливые тени, пахло смолой, тепло притворно успокаивало и отгораживало от всех проблем за пределами этой комнаты.
Девушка села у ножки кресла, прямо на мягкий белый ковер, не жалея нового бального платья. Сейчас им было не до прелюдий, в эту секунду они не герцогини, а просто бабушка с внучкой.
- Он ведь знал обо всём заранее. Почему не рассказал? – девушка первой прервала молчание.
- Потому что слабак. – спокойно ответила женщина, не отрывая взгляда. – И он это знает, поэтому и напился. Хотел утопить совесть. – она горько усмехнулась. Элизабет не нашла, что ответить, и леди Кэтрин продолжила.
- Чарльз слабый, но не глупый. Твой дядя хорош в торговле, предпринимательстве, но не в политике... Ты думаешь, он не знает, что о нем говорят за спиной, или как сравнивают с твоим отцом? Знает... - она устало откинулась на спинку кресла. – Он видит, как стремительно наша семья теряет влияние при дворе, как мы слабеем. И он ничего не может с этим сделать, точно, как сегодня. Ты думаешь, будь твой отец жив, он бы допустил подобное? О нет, при Джонатане о таком и речи бы не посмели завести. А при Чарльзе нами помыкают, как хотят. Поэтому он не смог признаться в очередном своем поражении и спрятался за бутылкой виски. Трус.
- Я его не виню, совсем. – тихо ответила Лиззи. - Ему приходится сложно, на дядю свалилось слишком много ответственности за всю семью, а он ведь никогда не стремился быть главой. – она продолжала смотреть в огонь.
- Только я не знаю, как мне быть дальше... - честно призналась девушка.
- Я тоже думала об этом, моё дитя. Я пойду к королю, хотя и не верю, что получится что-то изменить. – женщина наконец посмотрела на внучку. - Хотя вы – дети, и не виноваты во всей этой вражде, но вас воспитывали в неприязни друг к другу с рождения. Ты добрая девочка, и не причинишь им вреда, но та семья... они никогда не примут тебя, и будут уничтожать день за днём. Я уж знаю, сама бы так делала на их месте. – она грустно усмехнулась.
Обе де ла Маре молчали, и только потрескивание раскалённых поленьев немного разбавляло давящую тишину.
-Бабушка, - Элизабет первой прервала молчание, — Вряд ли его высочество станет тебя слушать... Сейчас о нашей семье ходят не самые лучшие слухи. – печально выдохнула молодая девушка.
- И что же говорят обо мне? – старшая леди взбодрилась. – Что я интриганка, сплетница и склочная баба? – герцогиня даже повернулась к внучке, оперев лицо на исполосованную голубыми венами руку с большим фамильным перстнем. - Я знаю. Я намеренно годами выстраивала себе такую репутацию. – ответила женщина с нескрываемым весельем в глазах.
- Но... - только начала удивленная девушка. Сегодняшний разговор стал настоящим откровением для неё.
- Спросишь зачем? – продолжила герцогиня. – В нашем мире так проще жить. Увы, женщины тут воспринимаются не более чем придаток к мужчине, поэтому нам нужно учиться выживать любыми способами. Конечно, мы не можем изменить правила игры, но немного подкорректировать их под себя всё же в состоянии. – игриво улыбнулась леди Кэтрин.
- То есть все это время в свете ты притворялась? – спросила Лиззи.
- Не совсем, дитя моё. Скорее показывала людям то, что они хотели видеть. – женщина снова перевела взгляд на огонь. – Я думаю, твой отец тоже пошёл в меня.
- А дядя Чарльз? – не удержалась от вопроса молодая леди.
- Ну, тут, скорее, нечто среднее между мной и дедушкой. – задумчиво ответила бабушка.
- А тётушка Виктория? – не унималась девушка.
- Викки? Ну тут да, ей даже играть не приходится. – наигранно вздохнула хозяйка поместья. Элизабет прыснула со смеху.
Женщина встала со своего кресла и наклонилась к внучке.
- Говорят, он не плохой парень, этот Вандомовский малец. Умён, перспективен, при статусе и деньгах, с чистой репутацией. Достойна партия, и в любом другом случае я была бы искренне рада за тебя, Лиззи, но сейчас... - она обняла внучку. – Я сделаю все, что в моих силах, моя дорогая. Я не позволю тебе страдать в том доме. Если бы только той отец был здесь... – графине стало сложно сдерживать слёзы, и Элизабет увидела, как бабушка плачет.
- Не волнуйся, я сумею за себя постоять, и у меня уже есть несколько идей. Я же все-таки тоже де ла Маре. – на этих словах девушка уткнулась в бабушкино плече.