– Да, – киваю. – Пришли.
– Оригинальный нейминг.
– Хозяина зовут Сосо, – поясняю я. – А его жену Нино.
Чувствую, что момент внезапной откровенности безвозвратно упущен. Вряд ли Максим Андреевич вновь захочет вернуться к теме своей личной жизни. А я не настолько бестактная, чтобы искусственно ее воскрешать.
Заходим в кафе и здороваемся с приветствующей нас хостес. Наверняка Рокоссовский привык к более фешенебельным заведениям, но виду не подает. Любезно улыбается пожилой гардеробщице и спокойно принимает из ее рук деревянный номерок в форме хинкали.
– Вон тот столик у окна свободен? – интересуюсь я.
– Да, – кивает хостес. – Желаете сесть туда?
Я оглядываюсь на Максима Андреевича, но он жестом показывает, что выбор места для него не принципиален.
Размещаемся на мягких диванчиках и вооружаемся меню. Я с нарастающим аппетитом разглядываю хачапури по-аджарски, мысленно прикидывая, стоит ли любимое блюдо нарушенной диеты, когда внезапно слуха касается знакомый голос:
– Ева? Ева, привет!
Вскидываю глаза и с размаху напарываюсь на приближающую физиономию бывшего.
Да бляха-муха! Опять он! И почему мне все время так не везет?
Глава 13. Ева
Отворачиваюсь в сторону и занавешиваюсь волосами, делая вид, что не заметила Сашу. В душе теплится надежда, что он не совсем тупой и правильно поймет мои невербальные сигналы. Ну очевидно же, что я не хочу с ним общаться!
Однако бывший прет напролом. Пробирается через весь зал и останавливается у нашего с Рокоссовским столика, требовательно повторяя мое имя:
– Ева, привет!
Стискиваю челюсти и нехотя перевожу на него взгляд:
– Привет.
Не будь я в компании Максима Андреевича, то пульнула бы в Сашу каким-нибудь резким словцом. Но сейчас приходится держать хорошую мину при плохой игре.
– Я тебе раз сто звонил. Когда ты уже вытащишь меня из черного списка? – шутливым тоном интересуется бывший.
– Никогда, – качаю головой.
– Да брось, Ев! Что за детский сад?
Бегло кошусь на Рокоссовского. Тот с невозмутимым видом листает меню, не выказывая ни малейшего интереса к нашему с Сашей диалогу. Меньше всего мне бы хотелось, чтобы он стал невольным свидетелем моих разборок с бывшим.
– Саш, я занята, – цежу сквозь зубы. – Давай потом поговорим.
– Трубку ты не берешь, дверь не открываешь. Когда потом-то? – не отстает он.
Со вздохом закатываю глаза. Нет, ну он реально тупой!
– Просто отстань! – я с яростью сжимаю меню, едва сдерживаясь, чтобы не треснуть им бывшего по голове.
– Ев, я…
– Молодой человек, – голос Рокоссовского звучит как гром среди ясного неба. – Вам же велели отстать. Вы русского языка не понимаете?
Саша оглядывается на Максима Андреевича. Вздыхает. Чешет затылок. И с горечью в голосе произносит:
– Я все понимаю. Но смириться не могу.
О боже… Эта дешевая драма так в его стиле! Бьюсь об заклад, через пару-тройку предложений он начнет изливать Рокоссовскому душу и лечить о том, что его член совершенно случайно оказался в вагине той модели!
Как же мне отвязаться от этого идиота?
– Мы ведь почти год вместе были, – продолжает сетовать Саша. – А потом один мой проступок – и все полетело к чертям… Но я не верю, что чувства могут умереть так быстро. Ты ведь все еще любишь меня, – его взгляд прилипает к моему лицу. – Ну признайся, Ев.
Пару мгновений смотрю ему в глаза и с ужасом понимаю, что он реально верит во весь этот бред. Реально думает, что мною движет исключительно обида. Мысль о том, что я действительно больше не хочу его видеть, просто не способна пробиться через толстую стену его раздутого самомнения.
И тогда я решаю пойти ва-банк.
– Вообще-то я и впрямь должна тебе кое в чем признаться, – выдерживаю драматическую паузу для пущего эффекта. – Вот уже несколько недель у меня другой мужчина.
Сашино лицо надо видеть. Там и шок, и ужас, и неверие, и досада.
– Что?.. – он тупо хлопает глазами.
– Мы с Максимом не хотели афишировать отношения, но раз уж по-другому никак…
С этими словами я протягиваю руку по столу и, найдя ладонь Рокоссовского, интимным жестом переплетаю наши пальцы. Надо отдать Максиму Андреевичу должное, подыгрывает он прекрасно: легонько сжимает мою руку и направляет глубокий пронизывающий взгляд прямо в душу. Будто мы с ним и впрямь горячо влюбленные друг в друга люди…
Саша снова косится на Рокоссовского, но на этот раз смотрит совсем иначе: с обидой и осуждением. Так, словно Максим Андреевич клялся ему в вечной дружбе, а потом варварски предал чувства.
– Так вот оно что, – хрипит сдавленно. – Значит, дело было не во мне? А в том, что ты нашла себе другого хахаля?