Бутылку он принёс, уже без пакета. Поставил на середину стола и снова сел на свое место. На меня больше не смотрит. Уперся взглядом прямо перед собой.
На чистую тарелку положила ему пять котлет и горку лапши с поджаристой корочкой. У самой слюнки потекли от такой красоты. Хотя перекусила тем же буквально недавно.
Тобиас минуты две рассматривал тарелку и принюхивался, но потом с аппетитом принялся уплетать второе. Бутылку я убрала в холодильник, в хозяйстве пригодится. Хотя и понимала, что это его не остановит, но и выливать – не метод. Однако на совсем пропащего алкоголика он точно не тянул. Пока что.
- Кофе?
Кивнул, почти улыбнувшись – только уголки губ немножко приподнялись вверх.
Налив и себе, и ему ароматного напитка, устроилась, наконец, напротив.
- Нам надо поговорить, – произнесла, ругая себя, что прозвучало слишком уж…
Он сразу глаза вскинул, опять насторожился:
- О чём?
- Еще раз меня ударишь – уйду. Ты меня не найдешь, обещаю. Это ясно? – Я себя просто знала. И старалась быть для начала максимально честной. Не знаю, как Эйлин, а я терпеть побои не собираюсь. Неприемлемо. Так-то! И очень сомневаюсь, что он вообще поднимал на нее руку до сегодняшнего утра. Осмотрела своё новое тело, когда принимала холодный душ – никаких следов побоев обнаружить не смогла. А синяк под коленкой – совсем как-то не серьезно.
- Ясно, – произнес он хрипло. Однако извиняться не спешил. Ждал, что ещё скажу.
- Вот и хорошо, – я улыбнулась ему и поспешно поднялась из-за стола. – Тогда я спать пойду, если не возражаешь.
Мне просто хотелось побыстрее сбежать из-под его внимательного взгляда, но перед супружеской кроватью, замерла в испуге. Я что, готова с ним переспать? Вот так сразу? Потому что красавец?
Решив, что спокойно ему заявлю, что заниматься сексом не буду после сегодняшнего, потому что еще не простила – если конечно он полезет – быстро разделась, устраиваясь с правого краю. Интуиция молчала, и я не знала, как у них тут вообще принято было. Счастье ещё, что кровать достаточно большая.
Но завтра же куплю отдельную кровать для себя. На том продавленном диване, где я очнулась, попав в этот мир, я немножко полежала днём – жуть просто. Там же пружины впиваются в самые неожиданные места. И яма прямо посередине. А мне после усиленного труда по дому спать хотелось в нормальной кровати. Не ложиться же к Северусу, там кроватка детская, ноги свисать будут.
Хозяин спальни явился часа через полтора. Я все не спала, затаившись на краю кровати, никакая усталость не сломила, к сожалению, затаённый страх. В своём-то мире я уже лет семь ни с кем не встречалась. А как у них тут с этим обстоит просто не представляла. Во всяком случае, Северуса они завели. Года четыре назад.
От Тобиаса приятно пахло – видать, принял душ, я там сегодня шампуней прикупила, аж три вида. Да ещё гель для тела. Тут он уже есть, хотя на дворе ещё только 1964 год. Это я газету купила по дороге домой. И полотенца должны были уже высохнуть, перестирала их все вручную ещё днём.
Кровать за моей спиной просела, и я затаила дыхание, напрягаясь.
Только ничего не происходило. Мужчина поворочался немного, потом затих. Послышалось ровное дыхание. Спит?
Повернуться так и не решилась. Лежала тихо-тихо, боясь лишний раз глубоко вздохнуть. А потом, когда уверилась, что муж точно спит, меня вдруг отпустило. Я вообще плачу редко, а тут так завелась, стараясь не издавать ни звука. Прямо как Северус этим утром. Плакала и думала, ну почему, почему это случилось именно со мной? Нафига мне эта Англия, пусть и магическая? Я семью люблю, племянников обожаю, у меня работа нормальная и недавно погасила последний кредит. Пусть личная жизнь до сих пор не сложилась, но это же не критично, найдется как-нибудь тот самый единственный. Слёзы душили, лились через нос, а я всё не могла успокоиться. Говорила мне сестра, что чтение фанфиков – путь в никуда. Как же она ошибалась. Для меня это закончилось гораздо страшнее, чем ничем. Точнее, ничего ещё не закончилось. Как узнать, надолго я тут? И сама себе ответила: Гоблины! Ведьма я или кто? Вот заодно и выясню. Судя по фанфикам, гоблины все рассказать могут, только деньги плати. А галеоны у меня есть.
К утру слёз почти не осталось, и я наконец-то заснула. Чтобы проснуться всего через пару часов от ощущения маленькой ручки на щеке.
- Мама?
- Северус! – вздохнула, широко зевая. И дёрнулась, обернувшись. Муж отсутствовал.
- Папа уже ушёл, – сообщил малыш.
- Что же ты так рано? – пробормотала я, совсем не желая расставаться с блаженным теплом. Одеяло казалось просто пуховым, подушка – самой уютной и мягкой на свете. И ведь не на работу же вставать. Вроде бы.
- Можно к тебе? – вопрос малыша заставил распахнуть глаза снова.
- Да зачем, зайчонок, я сейчас встану и пойдем завтракать.
- А я уже завтракал, – Сев уже карабкался в кровать позади меня. – Папа покормил.
- Папа? – поразилась я, помогая карапузу перевалиться через меня. – А ну ножки вверх! Куда же ты в тапках!
- Ага, мы ели омлет с котлетой, – ребенок нырнул под одеяло и прижался к моему боку. А я пристроила его маленькие тапочки рядом со своими. Как хорошо, что вчера угадала с размером.
- Хм, а яйца откуда? – кажется, вслух спросила.
- Ну папа купил у миссис Гриффин, она же заносит по средам. – Малыш хитро на меня покосился: – Мы и тебе оставили завтрак. И посуду помыли.
- Посуду? – я быстро проверила рукава его рубашки, – надо же – сухая.
- Мокрая была, – признался этот фрукт, – папа переодел.
Что-то у нас больно много папы для такого короткого разговора. Мне кажется, или малыш нарочно про него говорит столько хорошего? Не хочет, чтобы я сердилась на его отца? Интересно, очень на то похоже. Зря, наверное, я вчера при ребенке бормотала: «Убью паразита», когда нашла под диваном залежи несвежих носков. Он не только тогда сбегал к себе в комнату и приволок гору своих носков, отметивших отдельными экземплярами весь его путь со второго этажа – пришлось большую часть выбросить, такие изношенные заштопать я бы не взялась – но еще и запомнил, как я злилась. Надо впредь следить за собой.
- Ну раз еду для меня оставили, пойдём, кормить меня будешь.
Откинула одеяло и села на кровати. На сегодня у меня были грандиозные планы.
Северус хихикнул и уточнил:
- Я кормить буду? Тебя?
- Ну а что? Ты же уже большой. И мужчина! А я слабенькая женщина.
Малыш засмеялся, дрыгая ногами в воздухе, но потом резко перестал, поспешно скатился с кровати, шустро надел тапочки и, выпрямившись, протянул мне руку:
- Пойдём, накормлю! – и столько серьёзности в черных глазищах.
Наплевала, что на мне по-прежнему веселенькая пижама и последовала за ребенком. Омлет, естественно уже остыл, но мне и так понравилось. А то, что Сев сидит напротив и умильно наблюдает за моей трапезой, подперев кулачком подбородок – дорогого стоило.
Доела всё до крошки. И предложила:
- А теперь я сделаю нам обоим чай. Будешь?
Северус торжественно и медленно кивнул, но тут же совершенно по-детски осведомившись:
- А печенья будут? – и глазёнки горят в предвкушении.
- А как же!
Мы уже допивали чай, когда дверь распахнулась, впуская запахи весны и главу нашей семейки.
Это мы поняли, сразу бросившись в прихожую.
Вместе с мужем в дом зашел еще один мужчина, сероглазый коренастый блондин. И не просто так. Мужчины тащили диван.
- Привет, Эйлин, – каким-то нарочито-бодрым тоном воскликнул Тоби, – помнишь Джека Магвайера?
- Миссис Снейп, – кивнул тот, с веселым изумлением оглядывая мою пижаму.
- Сев, убери табуретку с дороги, – командовал муж. – Да не туда! Ага, молодец. Джек, давай, поверни его чуток.
Вся красная от смущения, я вышла из ступора и бросилась наверх одеваться. Похоже, мужчины и без меня знали, что делать.
Но почему он дома? Как же теперь мои планы?
Когда я спустилась, старый диван уже вытаскивали из дома, а на его месте красовался не то чтобы новый, но в очень хорошем состоянии. Мы с Севом переглянулись, и сели на него рядышком. Такой мягкий! Вставать не хотелось.