- Интересно, – покосился на меня маг. – Можешь идти, Данко. И забери Северуса.
Сев радостно схватился за руку домовёнка и скомандовал:
- Давай! На чердак! – и они исчезли.
- Итак, дамы, что мы имеем. – Сметвик прошёл на кухню, налил себе воды и жестом велел нам сесть напротив. – Перед нами бывший магл, который в одночасье стал магом. Причём сильным магом, но учитывая то, что он не входит ни в какой магический род, само по себе уникально. Да если честно, я и случаев таких больше не знаю. Лет сто назад одна девушка сквиб стала слабеньким магом, после рождения ребенка от главы рода. Больше подобных сведений я не встречал.
Я чуть не проговорилась про Элен, но сдержалась. Не моя тайна, в конце концов.
- Я настоятельно советую тебе, Эль, уговорить мужа сходить к гоблинам. Возможно, ему удастся организовать новый род. Есть и похуже вариант – если у тебя остались связи с отцом, то он может принять Тобиаса в свой род. Только твой муж будет теперь посильнее Эдриана Принца, а это породит не слабый конфликт с главой рода.
- Нет никаких связей, – я помотала головой. А про себя отметила, что хорошо бы запомнить, как зовут папашу. – А он жив вообще?
- Хм, жив здоров. Даже слышал, что подыскивает себе невесту. Наблюдается он у целительницы Мариам Страут. Коллега от него плачет. Так что… не моё, конечно, дело, но я бы подумал на вашем месте об образовании нового рода. Опасно – да. Как магия отреагирует – опять-таки неизвестно. Но жить без поддержки рода – ещё труднее. Так что думайте.
- А всё же, – я с опаской покосилась на Тоби. – Что теперь будет? Я с трудом представляю, как мне всё объяснить мужу.
- О! – глаза Сметвика загорелись от предвкушения. – Благодаря тому, что Тобиас уже взрослый, это будет и проще и сложнее. Проще от того, что есть у нас в Мунго такой уникальный целитель Янус Тики, мой хороший друг. Он работает с магами, потерявшими память. Скажу по большому секрету, что у него имеется такая прелестная вещица, как флакончик со сбором воспоминаний. Омут памяти для этого флакончика требуется очень мощный, но в Мунго он есть. Суть в том, что магу, нырнувшему в омут, выбраться оттуда удастся только после самого окончания. Это полных двенадцать суток. И лучше бы, он был не один. Не знаю, пойдёте ли вы на это вместе с мужем, Эль, но я бы настоятельно рекомендовал. Одному может быть поначалу очень неуютно и даже страшно, хотя после первых суток это проходит – мощная психологическая поддержка делает своё дело.
- Я и не знала об этом, – пробормотала Поппи.
Сметвик покосился на неё, но от комментария удержался.
- Какие минусы? – быстро спросила я.
- Сразу о плохом? Уважаю, Эль! Минусов не так много – полная неподвижность, пока маг пребывает в омуте, невозможность самому поесть и справить нужду, простите за подробности. Это решается: массаж несколько раз в день всего тела, уход за пациентом, как за инвалидом, постоянный контроль состояния целителями, внутривенное питание.
- Понятно, – я кивнула. Это было более чем логично. – Какие же плюсы?
- О! Их гораздо больше. Воспоминания отбирались только самые качественные, информативные и дающие полную картину о мире магов, истории магии, взаимодействие магов с маглами и другими магическими расами. Там есть и принципы образования новых родов, важность старых, ритуалы, причинно-следственные связи. А также практически вся школьная программа Хогвартса в сжатом, но не менее информативном ракурсе. Дополнительно даются хорошая база по целительству, нумерологии, артефакторике, ритуалистике, чарам и ещё нескольким дисциплинам. Учитывая, что создавалось это чудо в начале века, то, как ни странно, программа обучения там гораздо глубже и насыщенней, чем нынешняя школьная и университетская, и включает в себя несколько дисциплин и вовсе выпавших из обучения. Всё даётся последовательно и вкладывается прямо в ядро. По сути это полный аналог родовых даров, только там специфика, а тут общий базис.
Маг, прошедший обучение, будет знать всё на очень хорошем уровне, что позволит ему не только работать палочкой почти без проблем – моторика разрабатывается специальным массажем – но и попробовать себя практически в любой профессии, начиная с целительства, заканчивая артефакторикой. Одно из самых ценных знаний – невербальные заклинания и беспалочковые – тоже даются в хорошем объёме. Маг научится аппарировать, варить зелья, рисовать пентаграммы и руны, запомнит наизусть множество полезной информации. Научится говорить на нескольких языках.
- Почему не применяют этого ко всем школьникам? – воскликнула Поппи, которая слушала целителя не менее внимательно, чем я.
- Потому – и вы сейчас все дадите мне Непреложный Обет о неразглашении – что это очень дорого и опасно для слабых магов. Для успешного наложения, реципиент должен вообще ничего не знать о магии. Никак с ней не контактировать. Это ещё подошло бы к маглорождённым – но откуда у них столько денег? Да и естественное, растянутое на годы обучение с одновременным формированием личности все же предпочтительней.
Магам же это просто противопоказано, а попробовать захочет каждый. Исключение – только форс-мажор с тяжёлой ретроградной амнезией. И то – Тики приходится осторожно стирать каждому память, если она сохранила хоть какие-то знания и умения. А если вспомнить, насколько у мага память завязана на знания и магические навыки... Да тот же поцелуй дементора выглядит гуманней. Собственно, “добровольцы” для отработки метода были как раз из этой категории. Была такая программа – “новая личность и новая магия”, только я вам ничего не говорил, даже с учётом обета. Понятно?
Мы синхронно кивнули.
– Про двенадцать дней понятно, – Поппи неосознанно теребила в руках чайную ложку, – а сколько пройдёт дней для человека, нырнувшего в омут?
- Хороший вопрос, – похвалил её Сметвик, заставив мисс Помфри покраснеть от удовольствия. – Это один из минусов, для тех, кто не очень любит учиться, но минус, который лично целителю Тики удалось превратить если не в плюс, то в нейтральный ноль. Внутри проходит порядка шести месяцев, но человек практически всё это время спит. Обучение ведётся на подсознательном уровне. Только первые три часа внутри омута проходят, как реальность. Снаружи – это двенадцать минут. Но и эти часы перенести могут далеко не все.
- А вы проходили курс? – спросила я. Было очень любопытно, да и хотелось увидеть живого вменяемого человека, который пережил этот сомнительный эксперимент.
- Нет, Эль. Я не чту себя гением, но я хороший целитель. Памяти, слава Мерлину, не терял, так что мои знания могли войти в жёсткий конфликт с программой восстановления.
- Но вы же предлагаете мне пройти программу вместе с мужем!
- Тут другое – для пациента нужна привязка, якорь. Для обычных магов их роль играет доктор – потерявший память пациент инстинктивно привязывается к врачу, как утёнок к резиновой игрушке, да. И, Эль, у вас есть преимущество. Женщины легче приспосабливаются к переменам и эмоциональная связь... Так что не бойся, ничего не потеряешь. Более того, за полгода личного времени из очень хорошего мастера зелий вполне можно стать просто замечательным. И возможно ты согласишься работать с Мунго, или хотя бы лично со мной без посредников. Да-да, ко мне частенько попадают зелья с твоей магической подписью. Одни из самых сложных и уникальных. Только найти тебя не представлялось возможным.
- А можно узнать, сколько всего магов прошли эту программу? – спросила я.
- В смысле? Из потерявших память?
- Да. – Знать о судьбе “добровольцев” отчего-то не хотелось.
- Все четверо мужчин занимают видные должности в министерстве и входят в число самых знатных родов. Одна из женщин тоже служит в министерстве, две другие преподают в настоящий момент за границей. Но последнее и самое главное, что вы должны знать – это не панацея.
– Ясно, не сова, – вставила Поппи.
Мы обе прыснули. А целитель нахмурился. Пришлось сделать умильный вид. Он усмехнулся и продолжил: