- «Простите»? Я не ослышался? – Андрей Витальевич усмехнулся. – Нет, Аверина. Так дело не пойдет. Я жду от тебя объяснение причины, по которой ты прикрепила ко мне клеймо рогатого животного. - Я поджала губы. – Молчишь? Хорошо.
Его тон мне не понравился. Это не предвещало ничего хорошего.
- Запомните раз и навсегда, - продолжал тем временем ледяным тоном политолог, обращаясь уже не ко мне, а ко всей группе, - я не потерплю необоснованных оскорблений в свой адрес. И если мне сейчас внятно не объяснят причину по которой меня назвали козлом, ваша группа может не сдать зачёт. Всем ясно?
По аудитории прошелся ошеломленный гул. А у меня пропал дар речи. Нет... Этого не может быть! Он не может так поступить!
- Это угроза? – Послышался сквозь набат моего бедного сердца голос одногруппника.
- Это предупреждение, - жестко отчеканил Андрей Витальевич, - я жду, Аверина.
Это выходило за все рамки. Он же знал, что группа и так меня ненавидела, а теперь вообще меня съедят с потрохами. На такое я не подписывалась. Обида и злость захлестнули меня.
- Да, я обозвала вас козлом! - повысив голос, гневно выпалила я. – На то есть свои причины, и вы их знаете!
Моя реакция удивила всех присутствующих, но не политолога. А я уже не могла остановиться.
- Чего вы от меня хотите? – Уже орала я, - чтобы меня выжили из этого университета, и я не рассказала про ваши грязные похождения?!
После наступила звенящая тишина. Несколько ошарашенных пар глаз переводили взгляды с меня на политолога и обратно. А его это только забавляло.
- А я все гадал, когда же тебя прорвет, - усмехнулся Андрей Витальевич.
- Что? – Теперь я ошарашено уставилась на мужчину. Чего он добивается?
- Загляни ко мне на перемене, - с насмешкой заявил политолог.
Я была не то, что обескуражена. Меня просто выбили из колеи. Я, словно рыба, выброшенная на берег, хватала ртом воздух. Гнев нарастал внутри меня с каждым вздохом. Но сказать что-либо не успела, так как в этот момент раздался стук в дверь.
- Андрей Витальевич? – Спросил писклявый голос секретаря, - вас срочно просят подойти в ректорат.
- Хорошо, сейчас буду, - отозвался политолог, бросив на меня многозначительный взгляд. – Так, всем изучать главу семь, приду – проверю.
С этими словами он вышел из аудитории. И, конечно же, стоило закрыться за ним двери, как на меня накинулись мои одногруппники с расспросами о том, что только что произошло между мной и политологом.
- Да она потаскушка, что с нее взять? – Презрительно кинула одна из свиты Паршиной, - наверное, решила переброситься с парней подруг на мужей…
- Заткнись, сучка! – Прорычала я, стараясь не показывать свои слезы, что уже практически душили меня.
- Как ты меня назвала, шлюха?!
- Так, никаких драк! – Ну, хоть один нормальный нашелся. Только почему-то держать стали меня.
- Эй, отпусти, придурок!
- Да, Серый, держи ее, пусть Маринка разукрасит её личико, - гаденько хихикнул кто-то сбоку.
Вот тут-то меня и охватила паника. Вся группа против меня. И нет Кати, чтобы вырвать меня из лап одногруппников. А «Серый» продолжал крепко держать меня, в то время, как Маринка с победной ухмылкой приближалась ко мне, словно хищник к загнанной в угол жертве. Но и жертва, которую загнали в угол - тоже не беспомощна, если ей нечего терять.
Наступив со всей силы на ногу этому Серому, я рванула вперед. Марина от неожиданности испугалась и даже взвизгнула. Но я не стала марать об нее руки. Я помнила, что еще стою на учете и в любой момент могу вылететь из универа. Поэтому я всего лишь промчалась мимо нее, больно задев плечом, отчего та рухнула на стол.
В ответ посыпались гнусные ругательства в мой адрес. И разобрала я лишь последнюю фразу:
- Как крыса сваливает!
Выбежав в пустой коридор, бросилась к лестнице. Слезы уже застилали мое лицо, поэтому я с трудом могла понять, куда бегу. Знала только одно – мне нужно быть как можно дальше от этих извергов. Я больше не могла жить в этом аду. Может, мне действительно стоит перевестись в другую группу, если это возможно?
Глава 5 (1)
Добравшись до дома, я сразу закрылась в комнате и, упав на кровать, окончательно разревелась, давая выход слезам и обиде, копившейся глубоко внутри меня. Как долго меня будут гнобить за один проступок? Да, я поступила подло, я осознаю свою вину, но не всю же жизнь меня будут ненавидеть за это?
- Диан, открой дверь! – Поток моих мыслей и слез прервал стук в дверь. Это была Лиз. – Ди!
Вытерев еще невысохшие слезы, я медленно поднялась с кровати и отперла дверь.
- В чем дело? – Тут же набросилась на меня сестра.