Вот и всё. Я докатилась до того, что не допущена к зачету. Что скажут мои родители, когда узнают?
Мои руки пробивает мелкая дрожь, и я стараюсь прижать их плотнее к коленям, чтобы никто не заметил, как они трясутся. К горлу подкатывает ком. Я ведь никогда еще не была среди отстающих. Я никогда не была и впередиидущей, как моя сестра, но я твердо держалась в середине. А теперь я в конце. И это больно бьет по моему самолюбию и по моей гордости. Я – отстающая. Что будет дальше? Отчисление из университета? И это все из-за какой-то политологии!
- Но вы можете быть допущены к зачету, - между тем равнодушно добавляет Андрей Витальевич, - если…
«Если заплатите мне» - пронеслось тут же в моей голове, а затем еще и добавилось: «или если переспите со мной».
Почему я об этом подумала? Наверное, потому что до сих пор не могу простить его и свою сестру за тот вечер. За тот поцелуй. Мне, почему-то кажется, что Лиз спит с ним. Возможно, это из-за зачетов, или по какой другой причине, но суть одна – она спит с женатым мужчиной! Хуже того, она спит с НИМ!
- …всем ясно? – доносится до меня строгий голос политолога.
Черт, я, кажется, пропустила варианты исправления сложившейся ситуации! И что мне теперь делать?
- Да, - нестройный и до ужаса расстроенный хор голосов заполнил все помещение.
- А теперь можете быть свободны.
Я лихорадочно соображаю, что же мне сделать, чтобы узнать об условиях, оговоренных Андреем Витальевичем. Но пока я кручу головой в поисках кого-нибудь, хотя бы приближенно знакомого мне, студенты рассеиваются по помещению и исчезают за дверьми. Мне нужно срочно догнать кого-то из них и спросить, но я словно примерзла к стулу. Аудитория пустеет. Я же продолжаю сидеть, сжимая руками свои коленки. В голове стучит только одна мысль «что делать?»
- Только не говори мне, что ты меня не услышала, - устало вздыхает мужчина, облокотившись на стол и потирая виски.
- Я вас прекрасно слышала, - вздергиваю я подбородок и, наконец, отрываюсь от стула. Ноги кажутся ватными, но я должна заставить их двигаться по направлению к двери. Надо покинуть аудиторию.
- Тогда повтори, - раздается голос за спиной. – Повтори, что я сказал.
Вот теперь мне точно не по себе. И что мне делать? Проигнорировать вопрос и просто уйти или признаться?
- Я жду. – Видимо, я слишком долго медлю с ответом.
- Ладно, - выдыхаю я и цежу сквозь зубы, - простите, я задумалась.
- Задумалась, - ухмыляется мужчина, а затем жестче добавляет: - Это не оправдание.
И тут я взрываюсь.
- Да что вы ко мне прицепились? – разворачиваясь, почти кричу я. Откуда, только смелость взялась? Или это не смелость, а злость? Да, злость. – Что вам вообще нужно от меня и от моей сестры?!
Политолог хочет что-то сказать, но замолкает, глядя мне за спину с некоторой досадой.
- А вот с этого места, подробнее, пожалуйста. – Раздается за спиной строгий голос нашей ректорши.
***
Я испуганно распахиваю глаза и хватаю ртом воздух.
- Я знала, - голос за спиной становится суровее, - знала, что ты неисправим. Но почему всё повторяется? Почему они до последнего защищают тебя?
Теперь я не то, что удивлена – я изумлена. Защищаем?
Виктория Владимировна заходит в аудиторию и плотно закрывает за собой дверь. Затем она обращается напрямую ко мне.
- Диана, - вздыхает она, - почему?
- Я…- я начинаю теряться и запинаться, - я не понимаю, о чем вы?
Ректорша раздосадовано качает головой.
- Скажи ей уже то, что она хочет услышать, - безразличным голосом отзывается политолог. – Скажи, что я унижаю тебя, что заваливаю, что угрожаю…
- Он угрожает тебе? – удивленно вскидывает брови жена Андрея Витальевича.
- Н-нет… - я нахожусь меж двух огней. Мне не хватает воздуха.
- Ну как же, - насмешливо-надменно произносит Андрей Витальевич. На воздух. Мне срочно нужно на воздух.
- Андрей! – осаживает его гневно ректорша, но тут же поспешно добавляет: - …Витальевич. Прекратите!
- Можно, я пойду? – сиплю я, глядя себе под ноги и стараясь не свалиться прямо тут в обморок.
Меня достаточно долго изучают внимательным и прожигающим взглядом. Наконец, ректорша устало выдыхает и сдаётся.
- Да, конечно, иди, - обреченно отмахивается Виктория Владимировна, отступая от двери.
Я прошмыгиваю между ней и дверным косяком, и несусь со всех ног на улицу, где меня встречает прохладный вечерний ветер.
***
- Что ты творишь? – шипит Виктория, пересекая аудиторию и вплотную подходя к мужу. – Ты уже забыл, что произошло с Витой?!