– Пожалуй, – задумчиво тянет Влад. Охватившее меня облегчение не описать словами. Выдавливаю жалкую улыбку:
– З-значит, я не зря так долго выбирала платье.
Вру. Я не была замечена ни в одном свадебном салоне, господи. Потому что еще недавно эта свадьба казалась мне самым ужасным, что со мной может случиться. Жаль, я только теперь осознаю, что в жизни есть вещи и пострашнее брака с влюбленным в тебя по уши миллиардером.
– Нет, это значит лишь то, что я не прочь тебя трахнуть. Ни о какой свадьбе в сложившихся обстоятельствах даже речи не может быть.
В шоке я начинаю как болванчик мотать головой из стороны в сторону.
– Это не для меня.
– Асия… Ты говоришь, что все поняла, а на деле в упор не видишь очевидного.
– И… – лижу губы, – чего же я не вижу?
– Ты теперь не в том положении, чтобы выбирать. – Холодно улыбается. – Откажешь мне – и через месяц вся ваша семейка пойдет по миру.
– Не пойдет. Не переживай. Я найду работу, – шепчу и сама себе не верю.
– Не найдешь, – говорит, глядя на меня с жалостью.
– И что же мне помешает?
– Неверный вопрос. Правильнее спросить – кто?
– И кто же?
– Я.
А ведь он может. Будучи тем, кто он есть. Меня окатывает волной озноба. Я не ведаю другой жизни, кроме жизни в кино. Отлучи меня от индустрии – и все. Я пропала.
– Это такая месть, да? – хриплю.
– Нет. Это урок на будущее.
– Предлагаешь быть твоей содержанкой?
– Если тебе не нравится слово «шлюха», то можешь называть это так. Что скажешь?
– Иди к черту.
– Ты усугубляешь, Асия.
– Плевать.
– Пройдет месяц, и сама же ко мне прибежишь, – пожимает плечами.
– Эта картина сделает меня знаменитой!
– Если я не распоряжусь вырезать сцены с твоим участием. Сегодня как раз решу, стоит ли результат потраченной на него пленки.
– Ублюдок! – выплевываю я.
– Ты даже не представляешь насколько, – соглашается Худяков едва ли не с гордостью. Поворачивается ко мне спиной и… уходит.
Глава 6
Асия
Я всегда удивлялась, когда недоброжелатели называли меня мажоркой. Папа, конечно, никогда не был скуп. У меня было все, и это все было самым лучшим. Но, как мне казалось, не чрезмерным. Я не меняла сумки Kelly словно трусы-недельки, и в моем розовом мире этого факта было вполне достаточно, чтобы отринуть мысли о своей привилегированности. Я думала, мне есть с кем себя сравнить. Вот только сравнивала я себя с ребятами из моего круга, а там априори не было тех, кто тянет лямку от одной нищенской зарплаты к другой, день и ночь думая о том, как бы выкроить пару тысяч на коммуналку. Словом, выборка у меня была изначально хреновой. Но поняла я это лишь после смерти отца. Шурка права. Я не меньше других избалована сытой жизнью. Избалована до того, что тупо не знаю, как можно жить другой…
– Мамочка, мы что-нибудь обязательно придумаем, – замечаю я, глядя на тонкую сгорбившуюся фигуру матери, заставшую у окна в пол. Она оборачивается, силится улыбнуться, но губы не подчиняются. Ее попытки держать лицо выглядят жалко. Равно как и то, что мама будто самоустранилась от решения наших проблем, а ведь она такая же наследница отца, как и я.
– Обязательно придумаем, Юлия Кирилловна! – кивает Шурка, не отрывая глаз от планшета. – Я как раз изучаю актуальные проекты, куда мы можем сунуть вас с Асей.
Чуранова вызвалась стать моим агентом. И я с облегчением согласилась. Работа мне нужна как никогда, но я не имею ни малейшего понятия о том, где ее искать. Ну не предлагать же себя всем знакомым режиссерам? Неудобно. Сами они не спешат звать меня в свои новые проекты. Да и если бы это случилось, Боги, ну сколько среди них профессионалов? Я не могу сниматься у кого попало. Фамилия очень сильно сужает выбор и затрудняет жизнь. Это только кажется, что напротив.
– И как успехи?
– Пока не очень, – признается Чуранова. – Но так и поиски только начались.
– Это может занять слишком много времени. А я не знаю, чем заплатить за электричество уже сегодня, – сникает мать. Мне ее чувства понятны. Когда я увидела платежку – чуть не обалдела. Оказывается, содержание нашего родового гнезда ежемесячно обходится в шестизначную сумму. Это без учета оплаты экономки, садовника, горничной и охраны. Долги растут с каждым днем – зима в этом году лютая. И нам тупо больше не по карману такая недвижимость. Я всерьез начинаю подумывать о немыслимом – о том, чтобы продать наш дом. Но даже если я решусь предложить этот вариант матери, а она согласится, выставить его на продажу мы сможем не раньше, чем через полгода. Когда оформим наследство. А до этих пор у меня нет ни одной мысли, за счет чего содержать эту махину.