— Ты ей тоже передавай. Береги себя, ладно?
После того, как они попрощались, Илья позвонил Яну и узнал от него, что в пансионате все хорошо, он понемногу взялся за уроки, а вчера звонила бабушка и даже обещала его проведать. Потом он снова прошелся по поселку вместе с Кави, покормил ее и сам поел в кафе — все, что готовили у Сонии, казалось безвкусным, — и отправился в местный супермаркет, где купил шоколадных конфет, дорогого сыра и бутылку розового вина. Удивленным хозяйкам он объяснил, что хочет немного загладить вину за причиненное беспокойство.
— Очень трогательно с вашей стороны, — промолвила Сония. — Надеюсь, вы посидите с нами?
— Почту за честь, — бодро отозвался Илья. Сам он только пригубил вино, а от предложенных водки и коньяка отказался. Развлекая собеседниц фривольно-жутковатыми святочными историями, Илья наблюдал, как они смакуют напиток, но не могут хотя бы немного захмелеть. Вино не достигало нервных центров, зато в их головах всплывали тяжелые мысли, которые в сознании Ильи отдавались запахом гари, пропотевшей плоти и застарелых болячек. Это очень напрягало, но он думал лишь о том, как не выпустить из рук ни одной ниточки в этом инфернальном театре марионеток, — впрочем, каждая из них казалась скорее колючей проволокой.
Наконец Сония подозрительно взглянула на свой бокал и сказала:
— Что-то это вино, похоже, слишком легкое, Элиас. Будь добра, Сита, возьми в баре еще бутылку белого.
Другие тоже насторожились: от алкоголя стало муторно в желудке, но приятные хмельные нотки все не приходили. Впрочем, «родное» вино тоже не помогло, и к ночи хозяйки разбрелись по комнатам трезвые, напряженные и злые. Илья знал, что таким образом человека можно напоить до сильнейшей интоксикации, но пока это не входило в его планы. Когда вся компания уснула, он решил воплотить кое-что из своего давнего замысла и, надев перчатки, отправился сначала в ванную.
У Ильи давно созрела идея обыскать дом на случай если от погибшей женщины осталась какая-нибудь вещь — предмет бижутерии, заколка, мыло или гель, которыми она пользовалась, монетка из ее кошелька. Он предположил, что с хозяек сталось бы присвоить такую вещь как трофей, тем более Лена упоминала, что у Сонии по крайней мере была такая привычка. А может быть, они просто забыли ее выбросить. Через такую улику он мог хотя бы попробовать воспроизвести картину случившегося. Камер наблюдения, по словам Лены, в коттедже не имелось: Сония от греха подальше не хотела запечатлевать то, что происходило на их «сеансах».
Однако ни в ванной, ни на кухне ничего подозрительного не обнаружилось, и он осторожно заглянул в спальни хозяек. Все четыре после неудачного возлияния спали тяжелым сном как убитые и Илья беспрепятственно изучил содержимое платяных шкафов и тумбочек. Там было много разномастного хлама, в том числе, возможно, и краденого, но свежих флюидов он не ощутил нигде.
Напоследок, чтобы подсластить разочарование, Илья решил немного разыграть спящих красавиц. Что-то ему подсказывало, что они очень трепетно относятся к порядку и системе в своем быту и сразу обратят внимание на какие-либо сбои. Из дома он прихватил еще кое-что и прежде прятал это у закрытого кафе под надзором Кави, вместе со своим ножом и фотографией Лены, а сегодня решил перенести в дом. Там были вещи, которые сохранились у Лены со времени работы в интернет-магазине, — брошь в виде ярко-красной лилии, ножные браслеты с нефритовыми «капельками», кофточка из золотой парчи и небольшая узорная скатерть. Она сказала, что прихватила все это из запасников и за десять лет просто забыла о них, а потом наткнулась, разбирая старый хлам.
Илья распределил все по справедливости — брошь оставил на тумбочке у Сонии, кофточку повесил на кресло Риты, браслет осторожно надел Джаните на щиколотку, а в комнате Ситы застелил скатертью маленький столик. Он уже собрался спать, но на всякий случай решил еще раз обойти нижний этаж. Чутье за последние дни сильно обострилось, хоть это и стоило хронической усталости и тяжести в голове. Но сейчас он решил прибегнуть к вспомогательному средству, о котором неоднократно упоминалось в записях Кайсы.
Взяв у себя в рюкзаке коробку спичек, Илья осторожно зажег одну и прошелся по кухне, коридору, соединяющему ее с прихожей, и чулану под лестницей. Колеблющийся воздух тут же окрасился в мутный сероватый цвет, желчные запахи на кухне усилились, будто струя газа из открытой горелки, но это не слишком его удивило.
Зато в прихожей так резко пахнуло ржавчиной и еще чем-то очень едким, что Илья вздрогнул. Пелена в воздухе окрасилась в бурый цвет и быстро спала, но этого было вполне достаточно, и он, затушив спичку, принялся обследовать каждую щель. Шкаф, два подоконника, тумбочка с большим зеркалом, подставка для ключей, обувница... Там пахло особенно сильно, но не от обуви. Илья зажег еще одну спичку и, опустившись на колени, разглядел, что между столешницей и стеной лежал крохотный комок материи.