Я смотрю на Эмиля, который играет в лошадку и катает на себе двухлетнюю Кристи, а Эрик периодически подбегает к ним и показывает то альбом, по какую-то игрушку, требуя уделить внимание и ему тоже, и понимаю, что, возможно… когда-нибудь… я хочу третьего малыша, и я хочу, чтобы он был светловолосым, в папу…
Я, действительно, могу об этом задуматься, потому здесь мама выполняет свое главное предназначение, а папа, а, точнее, папы не дадут ей устать от хлопот. Я даже успеваю соскучиться, дожидаясь, пока мне «выдадут» детей. Эту особенность воспитания венговских мужчин, когда они занимаются детьми и домом, я с удовольствием оценила. Кстати, про пап. А где второй, точнее, первый? Тут, словно услышав вопрос, материализуется Крис и осторожно меня обнимает:
— Наблюдаешь?
— Угу. Любуюсь, честно говоря. Сколько же у него любви неистраченной за всю жизнь накопилось, что теперь на всех хватает. И как страшно, что всего этого могло бы не быть, — и, пока я не передумала, задаю вопрос, — если я захочу от Эмиля ребенка, что это будет значить для тебя?
Крис прижимает меня к себе чуть крепче, молчит, уткнувшись мне в волосы. Хочется отыграть все назад и не задавать этого вопроса, но, наверное, я все-таки рада, что спросила. От собственных мыслей все равно никуда не деться…
Наконец Крис отвечает:
— Я не знаю… я ведь когда-то сам думал о том, что Эмиль будет прекрасным отцом. Но ни ты, ни я ведь никому его не отдадим, никакой другой женщине? Это будет твое решение, и если ты захочешь… я детей по крови делить не буду. Любое твое решение я приму. Я его давно не воспринимаю как соперника, а только как мужчину, который любит и заботится о той же женщине, которую люблю и я.
— И ты не передумаешь? Впрочем, я ведь и сама могу передумать, да и природа не всегда все делает по нашим планам…
Год спустя
Эймийлио
Когда госпожа позвала меня и положила мои руки на свой живот, чтобы я почувствовал своего сына… нашего сына… я подумал, что израсходовал свое счастье на много жизней вперед.
Когда я держал на руках этот маленький комочек, причмокивающий и жмурящийся на свет, когда уже знал, что моя госпожа не отдаст его воспитываться в гарем, не будет любить меньше, чем свою дочь — наследницу и их с Кристианом первенца… а меня не упрекнет и не назовет никчемным, потому что от меня родился мальчик… И она сказала, что рада мальчишке, потому что, мало ли, девочки будут ссориться, а сына, похожего на меня, она очень хотела… Я, наконец, полностью поверил в то, что она такая, как кажется, совсем непохожая на остальных, и почему-то именно мне так повезло в этой жизни попасть к ней.
Глава 8. Долги надо отдавать
Илья
Прошло два года, а он все еще иногда просыпался ночами, задыхаясь от ужаса. Рядом с ним никто не спал, чтобы пугаться этих внезапных пробуждений и криков. Впрочем, и не хотелось. Он и раньше не считал себя особо темпераментным, а после Венги — просто как отрезало. Покорителем женских сердец никогда не был, правда, играть за другую лигу никогда не тянуло. Родители бы тогда точно перевернулись в гробу. Он ухитрялся быть правильным, не будучи при этом «домашним ребенком» и «маменьки-папенькиным» сынком. Впрочем, он выступал с детства, участвуя в самодеятельности, школьных постановках, учась всему — актерскому мастерству, музыке, вокалу. Непонятно, как, но, будучи рафинированным интеллигентом, он не казался снобом и, несмотря на увлеченность учебой, никогда не был среди сверстников изгоем. Слава и признание пришли внезапно. Впрочем, сама по себе известность бы не пришла, он же не был победителем популярного интерактивного шоу или известным блогером. Просто однажды совпало все: участие в конкурсе, увлеченные своим делом и готовые делиться опытом партнеры, педагог, который помог ему наконец найти свой стиль. Естественно, теперь он чаще попадал под прицел корреспондентов, но на новостях о его личной жизни карьеру построить было невозможно — скука, никакой сенсации, долго встречался с одной девушкой, потом они вроде бы расстались, но никаких скандалов, никаких интервью на личные темы.
Впрочем, Илья-то как раз прекрасно знал, что в семейной жизни он не подарок: вроде бы известность есть, но не настолько раскручен, чтобы его по силуэту узнавали, популярен, но среди своей, неформатной средневозрастной аудитории, предпочитающей классику и не любящей скандалы; и все это оплачивается тяжелой работой, ненормированным рабочим днем — где вы найдете такую святую, которая примет эту игру в одни ворота?