Осудят — ну, и ладно, это последнее, что будет волновать и меня, и его. Могут считать, что это вообще такой вариант пиара. А для меня главное — это моя семья и мои мужчины, которые «третьего мужа» приняли. Наверное, это произошло в процессе его спасения и «лечения головы», когда невозможно было остаться равнодушными. А, может быть, они не хотят расстраивать меня.
Я жадная, я все равно никому его не отдам, больше никаких девушек не будет! Ладно, отдала бы кому-нибудь с серьезными намерениями, но, если за все прошедшее время у Ильи чувства не изменились, значит, останется все так, как есть.
N лет спустя
— А что же вы, госпожа, мужей себе не поменяете? Этот уже старый, ему, наверное, уже больше тридцати лет? — мелкая гадюка с таким сочувствием и деланным ужасом посмотрела на Аниту и Эмиля, застывшего рядом с женой в положенной позе на коленях…
Лицо у Эмиля отрешенное и безэмоциональное, невозможно догадаться, что у него в душе творится. Как раз сегодня он заметил, что на висках блеснула седина. Анита случайно увидела, что с ним что-то не то творится и вытянула подробности. Очень хотела засмеяться над такой причиной, но ограничилась только комментарием:
— Да у тебя ничего не заметно, ты же у нас блондин! Ну, если тебе так спокойнее, закрась ты ее, хочешь, я в салон тебя отправлю? Только мне на самом деле все равно, вон, у некоторых и в двадцать лет седина появляется, ну и что?
«Ах, ты ж, дрянь мелкая, покуражиться решила, причем больше надо мной, мужчину-то она за человека не считает. И ее явно надоумил кто-то из старших, хотели меня задеть. Думали, что бывшая инопланетница будет оправдываться и злиться.»
— Деточка, не надо завидовать так явно, — сладко заметила Анита. — Своих мужей я точно никому не отдам, — в это время она набирала сообщение Кристиану: «Ты мне нужен. Можешь прийти, но только если ты согласен раздеваться на публике?»
Через несколько минут на пороге зала появился Крис, нашел ее глазами, подошел и элегантно опустился на колени. Словно специально, он был одет в темно-синее, цвета ночного южного неба. А может, и специально оделся, чтобы все это красивее снималось: если пришел, значит, согласен на все.
— Ну, вот двое моих мужей, кто готов оспаривать то, что зрелый мужчина выглядит привлекательно? — Анита притянула к себе обоих. — Нет таких? Тогда, мальчики, доставьте дамам удовольствие.
Эмиль встал, улыбнувшись, повернулся к жене, взялся за пуговицы рубашки, расстегнул их, не медля и не торопясь, скромно опустив глаза, но потом на долю секунды поднимая их и вглядываясь в лицо своей госпожи. На губах у него играла еле заметная улыбка.
Крис дал Эмилю снять рубашку, подошел, обнял со спины, переместился вперед и опустился перед ним на колени. Расстегнул молнию на его брюках и провокационно приспустил их, не снимая полностью и оставив держаться на бедрах.
— Что-то не снимается, застряло… Наверное, что-то встало и мешает…
Анита не выдержала и закрыла лицо руками, чувствуя, что Крис в своем репертуаре. Это почувствовали и те ее знакомые, которые были хорошо знакомы с ее первым мужем. Они хихикали, возбужденно переговаривались, указывая на происходящее в зале и предчувствуя развлечение.
Более-менее совладав с выражением лица, Анита убрала руки и заметила:
— Да, Эмиль слышал, что я ему раньше сказала: можешь возбуждаться.
Разрешение было своевременным, потому что тот смог бы вытерпеть какое-то время, но потом Крис проследил руками изгиб спины Эмиля, переходящий в узкие бедра и подтянутые ягодицы, большую часть которых все еще скрывали брюки. Он языком прошелся по позвоночнику и остановился, поймав разочарованный вздох ближайших женщин. Как-то ему удавалось проделывать подобные вещи настолько неприлично и возбуждающе, что многие из них хотели бы оказаться на месте второго мужа, не посреди зала, конечно, хотя, если подумать, то какая разница?
Крис досадливо поморщился: «Я сам еще одет» и, не торопясь, стал расстегивать свою рубашку. Полностью снимать ее он не стал, только зачем-то закатал рукава.
Он снова обошел Эмиля со спины, опустился на колени, притянул того за бедра и продолжил исследовать губами и языком его тело, внезапно спустившись языком в расщелину между ягодицами. Этого не ожидал даже Эмиль, дернувщийся, несмотря на свое умение скрывать эмоции, и Кристиан наконец стянул с него брюки. Он руками и языком исследовал тело тяжело дышавшего блондина, просто кожей чувствуя возбуждение, которое исходило от зрительниц. Чувствуя свою власть и безнаказанность сейчас, он на секунду бросил взгляд на них, облизнув губы, и скромно опустил глаза в пол. Свою рубашку он все-таки стащил, взял ее и связал руки Эмилю сзади.