Он догнал меня, не сводя пристального взгляда с лица, будто боялся, что стоит отвести глаза, как я исчезну. Поравнявшись, остановился и показал рукой в сторону, предлагая не стоять на дороге. Ох, и почему он сегодня без машины? Так бы мы расстались у Детского центра и не пришлось бы везти его сюда по какой-то надуманной им причине. Прикрылся разговором о дочери.
— Я постараюсь кратко. Признаюсь, не вспоминал о тебе последние годы и думал, что уже всё, отрезало. А после пары встреч снова потянуло. Нет, это уже не любовь, прости, но я всегда говорю без обиняков. Ну, чёрт, не идёшь ты у меня из головы последний месяц! Всё думаю, как бы оно было, не расстанься мы тогда. Жили бы втроём…
Вадим провёл рукой по шее, будто потянул мышцу. Я видела, что ему нелегко далось признание, и он сам не знает, что с ним делать, но жалости не испытывала и облегчать ему душу не собиралась.
— Вчетвером, ты хотел сказать, — поправила его я, скрестив руки на груди. — Или ты бы бросил жену и переехал ко мне?
— Нет, я люблю Катю, — Вадим посмотрел на меня с удивлением и даже неким возмущением: мол, что за нелепые предположения. — Ты же знаешь, я полигамен. Мне нужна жена — верная соратница и Муза, которую я мог бы носить на руках.
— До постели, — улыбнулась я как можно противнее. — Которую бы ты мог свободно потрахивать на стороне. Безотказную и беспроблемную дурочку, что соглашается на любовь без обязательств. Ах нет, она должна быть тебе верна. Ведь ты любишь и её! Всё верно, я ничего не упустила?
— Ты опошлишь всё, что угодно, — криво улыбнулся бывший. — И стала ещё злее.
— Жизнь заставила. Извини, было не до вздохов при луне. Надо было на дочь зарабатывать, — парировала я, и это т мерзавец нагло заявил:
— Ты сама загнала себя в эту карусель. Я ведь предупреждал, что быть матерью-одиночкой хорошо только на бабском форуме!
— Да пошёл ты! — выпалила я и повернулась, чтобы уйти, но Вадим схватил меня и несильно встряхнул за плечи:
— Не смей сбегать! Знаешь, что я мечтаю с тобой сделать все последние месяцы?
— И думать не надо. Не надейся, ноги не раздвину. Я давно люблю другого.
Ну, насчёт давности, конечно, приврала, зато не солгала в главном. Какое-то время мы и стояли так, близко друг к другу, и глаза Вадима хищно блестели, заставляя смотреть в них, не отрываясь. Наверное, прохожие оглядывались на нас, думая, что наблюдают ссору влюблённых.
Я дёрнулась, чтобы высвободиться, но Вадим только крепче прижал меня и прошептал.:
— Я не верю тебе.
— Ну и…
Договорить я не успела. Бывший жадно накинулся на меня с поцелуем, будто изголодавшийся на еду. Некоторое время я позволила ему это, очень уж хотелось проверить, почувствую ли что. Желание, прежнюю страсть, вернётся ли ощущение, что по жилам течёт ртуть, отравляя изнутри и заставляя руки и ноги неметь, а лоно пылать и пульсировать.
Конечно, поцелуй, его парфюм, который он не поменял с того времени, когда ещё был моим, возбуждали, хотя уже не так как раньше. В прежние времена от одного прикосновения меня штырило и рвало на части, а теперь… Так, половое любопытство, не более.
Я оттолкнула Вадима и улыбнулась:
— Некоторые вещи совсем не те, что были, — произнесла я, пожав плечами. И, повернувшись, с гордо поднятой головой направилась к выходу.
На следующий день я пришла на работу с твёрдой уверенностью, что если Макс не объявится к вечеру, то я сама наберу его номер и заставлю перестать дуться.
Но сегодня мне понадобилось решать совсем другие проблемы. С самого утра к себе вызвал Пётр Алексеевич и с порога принялся распекать за низкие результаты и якобы недовольных заказчиков.
— В чём конкретно вы меня обвиняете? — спросила я, внимательно следя за мимикой шефа. Он остановился, будто раздумывал над ответом или хотел точнее его сформулировать, чтобы даже такая курица, как я, всё поняла.
— Вы знаете моё правило. Будь лучшим или уходи. Вы перестали быть лучшей. Так более конкретно? — произнёс шеф спокойным тоном и многозначительно посмотрел на меня с сочувствующим выражением лица.
— Понятно. — Я закусила нижнюю губу и опустила голову. — Мне надо уходить?
Пётр Алексеевич отвёл взгляд и предложил мне свою помощь в поисках нового места, оправдывая это тем, что так-то результаты у меня вполне себе неплохие, только в нашей фирме и конкуренция выше, и, вообще, я последнее время слишком сосредоточилась на личных проблемах в ущерб делу.
— Я всегда лояльно к вам относился, Виталина Андреевна, — закончил пространный монолог шеф, которому явно было не по себе. — И позволял то, что никогда не разрешил бы остальным. Не думайте, что я изверг какой и выгоняю мать-одиночку одним днём. Конечно, дам вам месяц на то, чтобы прийти в себя и подыскать что-то приемлемое. Этот разговор останется между нами, а через две недели вы напишите заявление по собственному желанию.