— Давай еще! Ты можешь, Беляшкина! Давай сильнее.
— Ааааааа!
— Ура! Молодец. Еще давай! Сильнее!
— Аааа! Ыыыы!
— Не кричи! Так закрывается доступ кислорода к ребенку! Просто тужься! Вот! Ура! Родили!
Я откинулась назад и посмотрела в лицо того, кто все это время держал мою голову на своих коленях. Дмитрий Юрьевич… святой человек, который сейчас выглядел настолько ошарашенным, что мне его стало даже жаль.
— Простите, Дмитрий Юрьевич, — шепнула я. — Я не знала, что беременна.
А потом мне на грудь (ну как, на грудь… поверх блузона) положили горячее тельце, и я в шоке уставилась на него. Думать о том, как так вышло, что я, невинная девица, вдруг родила самого настоящего младенца, у меня не получалось. Да и не до того стало, когда в офис приехала скорая и начались какие-то бесконечные вопросы и оформления в роддом. Я только и могла, что отвечать невпопад, и последнее, что увидела, прежде чем меня забрали в больницу, были глаза шефа, наполненные таким неподдельным изумлением, что нашего Дмитрия Юрьевича мне стало жалко окончательно и бесповоротно.
Глава 3. Оксана
— И что, у вас даже месячных не было?
Я скукожилась на больничной койке и виновато посмотрела на врача. Переводить взгляд на прозрачную люльку рядом боялась. Вдруг ребенок мне не привиделся?
— Не было…
— Почему вы не пошли к гинекологу?
— Это со мной часто бывало!
— Отсутствие критических дней по девять месяцев?!
— Иногда даже по году…
— Так. Позовите сюда Светлану Ивановну. Она, кажется, в соседней родилке была.
Врачи ушли, оставив меня одну. Ну, как одну? Ребенок все же имелся. Подумать только! Мой ребенок, бог весть от кого…
Я все же повернулась и посмотрела на спящего сына. Маленький такой, что даже неудивительно, как я его не заметила за все это время. Что же вообще произошло? Я ведь была уверена, что до сих пор невинна!
В палату вошла полноватая деловая женщина, которая держала в руках документы. Быстро пролистала их и подошла ко мне.
— Я скоро специализироваться начну на странных беременностях и родах, но, Беляшкина, поздравляю, тебе удалось меня удивить.
— Мне и себя-то удалось удивить, — призналась я.
А уж как бабуля поразится, когда я ей сообщу эту веселую новость — даже представить невозможно. Как бы с сердечным приступом не слегла. Лучше уж пусть продолжает печь пирожки и крендельки, которыми будет потчевать нас с малышом. Я нахмурилась, потому что эта мысль мне не понравилась. Ребенок еще, чего доброго, станет похожим на меня… а это ведь такие проблемы с коммуникабельностью! И с самооценкой, которая так и норовит свалиться ниже плинтуса в самый неподходящий момент.
— Ты даже не чувствовала, как он толкается?
— Нет. Но у меня часто… метеоризм.
— Понятно. Ну тут хочешь-не хочешь, а придется сесть на диету. Метаболизм мы тебе наладим. С коляской побегаешь, станешь изящной ланью. Как я.
Она рассмеялась и я не удержалась от улыбки. Хотя, надо признаться, картина того, как я хожу или бегаю по парку с коляской, ввела меня в ступор.
— Папашка в коридоре ждет?
— Чтоооо?
— Ну, такой высокий, спортивный, темноглазый. С бородой. В общем, в моем вкусе. — Светлана Ивановна описала Терлецкого, который вызвался поехать со мной в роддом, с таким видом, как будто каждый день описывала красавчиков вроде шефа.
— Это не папашка, — помотала я головой.
— А отец где? Нужно будет дать ему задание, чтобы твои вещи привез.
И тут я разрыдалась. Свалившееся мне на голову «счастье», о котором я даже не подозревала, подкосило так, что все это время, оказывается, я сдерживала слезы. А я ведь никогда не была вечной депрессирующей меланхоличной дамочкой!
— Ну-ну, чего реветь? Если ушел, так и скатертью дорога. — Светлана Ивановна похлопала меня по плечу. — Бери того красавчика в оборот. Раз приехал с тобой, значит, хороший мужик. Внимательный.
— Вы нееее понимаааетееее, — пуще прежнего заревела я. — Я до родов считала себя невинной! Я не знаю, от кого этот ребееееенок.
— Вот те раз.
Врач присела рядом и посмотрела на меня с интересом.
— Слушай, Беляшкина, вообще в моей практике такое уже бывало. Одна девица залетела, вытеревшись полотенцем.
— Полотенцем?
— Да. Ты в баню не ходила, часом? Может, куда присела там, на лавку какую, на которую до этого кто-то пошалил?
— Нет. — Я припомнила наши походы в кино с Наташкой. Редкие и без бань. — Вообще не ходила.