Конец понедельника и вторник Андрей отработал нормально, а вот в среду с самого утра ему не сиделось, как на иголках. Он постоянно бегал к почтальону (тот находился в одной из комнат клуба) и всё интересовался, пришла ли ему, наконец, телеграмма. Но до обеда её так и не было. Андрей уже начал волноваться — куда же ему завтра ехать, и завтра ли? А ехать то нужно было с самого утра — и в Берлин, и в Вюнсдорф поезд прибывал ещё до обеда. Морозевич быстро пообедал в столовой и вновь поспешил в клуб. Однако на сей раз, можно было и не спешить — почтальон уже дожидался его и вручил долгожданную телеграмму с коротким текстом: "Вюнсдорф, 24-го. Лера". Только теперь Андрей успокоился.
Выехал в четверг Морозевич из Борстеля ни свет, ни заря. Можно было выехать и позже, но ему не сиделось. В Вюнсдорф он тоже приехал рановато, до прибытия московского поезда было ещё более двух часов. Но Андрей не жалел об этом. Во-первых, ему теперь было намного спокойнее, а во-вторых, он, до того не бывавший в Вюнсдорфе, мог посвятить часть этого свободного времени изучению этого, так сказать, умственного центра ГСВГ. Конечно, обойти весь гарнизон Андрей и не рассчитывал, хотя на первый взгляд он ему вначале показался меньшим, нежели магдебургский. Как в дальнейшем выяснилось, это было совсем не так.
Небольшой немецкий городок Вюнсдорф, расположенный примерно в 45-и километрах на юг от Берлина, был отгорожен от остального мира бетонным забором и колючей проволокой — настоящий советский остров. Кроме казарм на его территории находились две школы (? 1 и? 89), детский сад, гарнизонный универмаг, универсам "Дружба", Дом офицеров, междугородный переговорный пункт (откуда, правда, можно было позвонить по заказу только в СССР). По главной улице с неофициальным названием "Берлинштрассе" (другие улицы названий не имели) даже ходил автобус. Сюда в 1952-м году передислоцировалось из Берлина командование Группы советских войск в Германии. Вюнсдорф являлся главным гарнизоном ГСВГ, где располагался штаб Группы и железнодорожная станция для убытия в Союз. На территории гарнизона было также расположено живописное большое озеро. Вообще-то, Вюнсдорф официально делился на три городка: в первом городке размещался штаб ГСВГ, гарнизонный Дом офицеров, комендатура (здесь жили старшие офицеры командования Группы). Во втором были хозяйственные службы, а третий был городком лётчиков. По периметру этого объединённого гарнизона располагались воинские части.
Доминировали в городке немецкие постройки первой половины ХХ-го века — жёлтые дома с крышами, покрытыми красной черепицей. На плацу недалеко от Дома офицеров не один десяток лет маршировали советские военные. Возле Дома офицеров стоял памятник В.И. Ленину. Андрей не знал, есть ли ещё в каких-либо советских гарнизонах подобные памятники — бюсты Ленина в Домах офицеров и клубах он в расчёт не принимал, те, вероятно, были в любом клубе. Немногим позже он узнал, что есть памятник вождю мирового пролетариата и в Берлине. Оказалось также, что был памятник Ленину и в небольшом городе Айслебене, который находился в округе Галле.
Начал же осваиваться этот городок советским командованием в начале 60-х годов, когда строилась Берлинская стена. Тогда в Вюнсдорфе разместился главный командный пункт советских войск в Германии. Одновременно была дополнительно укреплена оставшаяся после войны система защиты от радиоактивного, химического и бактериологического оружия, позволявшая крупному воинскому подразделению, ни в чём не нуждаясь, в течение 30-и суток находиться в полной изоляции от внешнего мира. Так на территории в 600 гектаров возник секретный город (на охране которого были заняты сотни людей) с уникальными сооружениями, автономной системой энерго- и газообеспечения, своим телевидением, газетами, кинотеатром, клубом, школами, больницами, собственной железнодорожной веткой до Берлина и Потсдама, билетными кассами и залом ожидания и, как уже говорилось, ежедневным поездом "Москва — Вюнсдорф". В качестве вокзала вначале служило здание старого грузового склада. В 1953-м году над путями была возведена крыша.
В отличие, например, от американских, бельгийских или британских войск, расквартированных в Западной Германии, советские военные жили замкнуто. На их территориях была развёрнута вся инфраструктура, включая театры и супермаркеты. Внешние контакты были крайне ограничены. Это было как "государство в государстве". Вюнсдорф тоже был таковым с населением примерно в 40 тысяч человек. Кстати, советский воинский контингент вдвое превышал численность армии ГДР. На территории ГДР было расквартировано около 380 тысяч советских солдат. Немцы в Вюнсдорфе тоже жили, но их было менее 3 тысяч человек.
Вюнсдорф до расквартирования советских войск был известен тем, что при нацистах он был важнейшим пунктом гитлеровского командования. В секретных военных бункерах здесь располагалась подземная ставка сухопутных частей вермахта и центральный узел связи германской армии "Цеппелин". Активная перестройка Вюнсдорфа для нужд германской армии началась в 1935-м году. В 1937-м году началось строительство бункеров Майбах I и II. Узел связи построили за два года и использовали до окончания войны. Перед началом войны в Вюнсдорфе испытывали танки, пушки и другое оружие, в том числе такие артиллерийские орудия как "Большая Берта". В 1945-м году бункеры заняли советские войска. Сверху эти бункеры выглядели как обычные бетонные дома, но на самом деле это были входы в бункер. В бункере "Цеппелин" находился центральный узел связи Вермахта. Именно в Вюнсдорфе разрабатывался "План "Барбаросса". После окончания войны, согласно решениям Потсдамского соглашения, бункеры было решено взорвать, но сделать это было очень трудно, поэтому их удалось только частично подорвать.
Но вот уже до прибытия московского поезда осталось менее получаса, и Андрей направился к вокзалу. Поезд прибывал на специальную платформу. Ему пришлось ещё немного подождать, и вот показался поезд — цепочка вагонов, связывающая его, и многих других с Родиной. Поезд, наконец, остановился у перрона. Валерия, видимо в спешке, забыла указать номер вагона, и Андрею пришлось прохаживаться вдоль состава, отыскивая жену. Но вот он её увидел, увидела его и она, помахав ему рукой. Андрей поспешил к ней навстречу, они обнялись и расцеловались. У Валерии с собой было два чемодана.
— Ну, что, как доехала?
— Доехала нормально, без проблем. И с билетами было всё в порядке.
— И как тебе Польша, Германия?
— Ой, Польша мне не понравилась. По-моему ничем не лучше, чем у нас, если не хуже. А Германию я ещё толком рассмотреть не успела. Но, на первый взгляд, очень интересная страна — и красиво, и аккуратно всё.
— Ладно, теперь ты её успеешь насмотреться. Но она тебе, пожалуй, быстро не надоест. Страна, действительно, очень интересная. Часа полтора ты её ещё сможешь наблюдать и сегодня, вновь из окна поезда.
— А у тебя всё нормально?
— Конечно, что у меня может быть ненормально. Жив, здоров, работаю. Ну, что, вперёд, на следующий поезд — теперь уже чисто немецкий.
Андрей взял чемоданы и они, неторопливо, пошли к платформам пригородных поездов. В самом, уже бежавшем по территории ГДР поезде, Лера не отрывала взгляд от окна. Андрей не мешал ей, он только порой отвечал на её единичные вопросы. Она отвлеклась только один раз, когда контролёры попросили их предъявить билеты.