— Нам что, нужно постоянно сидеть в этой комнате? — спросил "старичка" один из вновь прибывших. Как припомнил Андрей, был тот из группы, приехавшей тем же поехдом, что и они — то ли из Нижнего Новгорода, то ли из Саратова.
— Нет, это совсем не обязательно, — ответил тот. — Можно походить по другим комнатам, к девчонкам, например, зайти, можно немного прогуляться.
— По городу что ли? — удивился кто-то.
— О, нет, это как раз не получится, — засмеялся партнёр по разговору. — Только до ворот — дальше не пустят. Я имел в виду во дворе. Там можно и покурить. В помещении не разрешают.
— Тоже мне прогулки — во дворе.
— А что ты хочешь, мы здесь как в армии на карантине. Кроме того, в любую минуту ты можешь понадобиться — вдруг приедут покупатели именно за тобой.
Андрей вспомнил те массивные ворота, в которые они вьехали ночью и КПП с солдатами. — Да, отсюда вырваться в город никак не получится, — подумал он. — Правда, что там делать? Но вот если и на месте его будущей работы тоже так строго с выходом за пределы гарнизона, то это уже совсем невесело. Живи и работай как в каком-то закрытом лагере.
— Тогда как меня найдут, если я буду где-то гулять?
— Здесь то найдут, это не проблема, — успокоил его собеседник. — Здесь особо спрятаться негде: комнаты, двор, курилка, буфет — вот и все достопримечательности. Будешь во дворе, выскочит солдат и выкрикнет твою фамилию. Здесь тебя быстро найдут. Да ты и сам этого захочешь, если побудешь тут дня 3–4. Некоторые вообще уже больше недели ждут своего места назначения. Заняться здесь совершенно нечем — скука смертельная. Хотя бы уже поскорей отсюда выбраться. Одна отрада — буфет. Там хоть пива можно попить.
— А что здесь ещё русские деньги ходят? — удивился парень из группы Андрея.
— Нет, уже только марки.
— А где же нам их взять?
— Не беспокойся — получишь, — успокоил его старожил. — Получите здесь небольшую сумму, что-то вроде подъёмных. Своя еда у вас быстро закончится. А питаться надо. А в буфете уже всё за марки. Да и на новом месте, я имею в виду постоянное место работы, на первых порах нужно же как-то существовать. Свои 30 рублей, как мне говорили, обменять так быстро не удастся.
— Почему? — тут уж удивились сразу несколько человек.
— Да потому, что за вас это никто делать не будет. А вы, все мы, я имею в виду, с обменными пунктами, как и с самими новыми для нас городами ознакомимся не так уж быстро, — не уставал объяснять рассказчик.
— Да, это верно, — согласились с ним.
Так прошло часа два, после чего вновь прибывшие, действительно, получили подъёмные и немного повеселели. Андрей с другими парнями немало времени провёл во дворе — там всё же было веселее, можно было и покурить, и поболтать. За то время, что они сидели на лавочках, дважды во двор с улицы заезжали крытые тентом машины. После заезда второй из них на улицу выбежал солдат и выкрикнул три фамилии, одна из которых была парня из группы Андрея. Так они постепенно начали разъезжаться по местам работы.
На обед Андрей вместе с другими пошёл в буфет, не столько из-за того, что надоели припасённые продукты, а, скорее, из интереса. Теперь у него была небольшая сумма немецких марок. Еда в буфете была хорошая, только он с другими ребятами поначалу все цены переводили в рубли, как бы выясняя — дорогое или дешёвое то или иное блюдо. Но настоящее удовольствие он получил не от еды, а от пива. Это было пиво "Hell" (светлое) в небольших пузатых 0,3-л бутылочках. Бутылка пива стоила 1-у марку и 5 пфеннигов, относительно не дорого — Андрей прикинул, что это в переводе на рубли примерно 30 копеек. Но пиво было отменное, такого пива Андрей давно не пил.
После обеда покупатели забрали ещё двоих ребят из его группы, но им самим никто не интересовался. Он решил проведать двух девчонок-попутчиц. Но проведать ему довелось уже только одну — вторую совсем недавно увезли. Оставшаяся девушка сидела очень расстроенная. Её можно было понять. Хотя других девчонок было много, но эта была своя, землячка, за дорогу они подружились. И вот расставание. Андрей как мог, успокоил девушку, но у него самого на душе кошки скребли — всё меньше оставалось земляков. Хорошо, что был ещё Костя, которого пока что не забрали. — Если уедет Костя, — подумал про себя Андрей, — то станет, действительно, совсем тоскливо.
И вот наступил этот миг, когда пришлось расставаться с Костей. За ним и ещё тремя приезжими из других групп приехали покупатели на второй день часов в одиннадцать. Они пожелали друг другу успехов в работе и договорились встретиться уже по возвращению в Полтаве. На встречу в Германии вряд ли стоило надеяться. После отъезда Кости Андрей совсем загрустил. Он подумал о том, что сегодня уже началась вторая неделя его странствий. За прошедшую неделю, вдали от родной Полтавы все в их группе мало-помалу сдружились. И вот сейчас их группа практически распалась. Андрей вообще не мог уяснить, по каким же критериям покупатели отбирают служащих. На одни и те же должности ехали из разных городов. И вот одних забирали, а других — нет. К вечеру уехала и вторая девушка из его группы, к этому времени из группы с ним самим осталось только трое.
Время потянулось ещё медленнее, поскольку заняться было совершенно нечем. Телевизоров не было, поэтому спали, читали старые газеты и ждали офицеров-покупателей. Некоторые ожидающие чтобы хоть как-то убить свободное время перекидывались в картишки, другие — писали письма. Сначала и Андрей подумал — не написать ли ему домой письмо. Жена волнуется, переживает — как у него дела? Но что он ей может написать, как у него дела? А никак! Описывать свои приключения в Бресте — опять только лишний раз её волновать. Если они ещё в Союзе попали в такую переделку, то она подумает, что в чужой стране может случиться что-то и похуже. Нет, писать он ей будет, когда уже точно будет на месте и нормально устроится. Вот тогда можно её порадовать. А сейчас то, что описывать? Тем более, что ответного письма он не получит. Правда, адрес этого пересыльного пункта старожилы то сообщили — в/ч пп 31908. Но пока его письмо дойдёт до адресата, самого его уже здесь не будет. Дай и дай то Бог, чтобы поскорее отсюда уехать.
На следующий, уже третий день своего пребывания в этом пересыльном пункте Андрей с утра почти не выходил из комнаты, надеясь, что вот-вот приедут за ним. Он прекрасно понимал, что его быстро найдут на территории в любом месте, но так было спокойнее — эдакий небольшой самообман. Сегодня уже приехала новая группа, но осталось ещё немало и старых приезжих с ним самим. Скуку всех будущих служащих немного развеивали разные байки, которыми они потчевали друг друга. Каждый рассказывал историю, которая приключилась с ним или с кем-то из его группы во время их недолгого путешествия. Или же истории, которые наслушались от "бывалых" уже в поезде до Франкфурта.
Ещё в первый день кто-то из полтавчан поведал остальным об их мытарствах в Бресте, и увиденном из пограничного зала во время таможенных досмотров. Всех очень развеселила история с молодым офицером, провозившем "лишнюю" водку.
— Вы знаете, на эту тему много разных историй рассказывают, — начал парень из Смоленска. — Одну из них мне в поезде рассказал тоже молодой офицер. Эта история приключилась с ним ещё в прошлом году, когда он тоже возвращался из отпуска. Точнее история приключилась не с ним — он был только свидетелем этой истории. — И смоленчанин начал рассказывать. Поскольку он и сам рассказывает эту историю с чужих слов, то, чтобы не путаться, он предложил называть действующих лиц пассажирами А, В и С. Пассажир А — это офицер-свидетель (рассказчик), В — просто офицер (главное действующее лицо рассказа) и С — пусть будет, чтобы не путать с персонажами-офицерами — служащим.