– По-моему, я только зря трачу здесь время, – сказал он кому-то за моей спиной, но я не могла повернуться и увидеть его собеседника.
– Я не могу пройти этот путь за тебя, – отозвался негромкий, невероятно низкий голос. – Преодолевая Стену, ты заряжаешься необходимыми энергиями.
– И рискую не вернуться.
– Захочешь – вернёшься, – сказал некто. – Ты – лучший кандидат для этого путешествия, ведь только человек с пламенным сердцем сможет миновать ледяное царство, не расставшись с жизнью.
– Ну и, конечно, такой упрямый зверь, как ты…
Дракон, дошло до меня. Брайса вёл куда-то дракон! Но зачем? Что он пообещал ему? Куда они направлялись? Вокруг была только величественная ледяная пустыня, громадные непреодолимые хребты… Тут даже огненный вряд ли смог бы пробраться, не переломав ноги!
Мне хотелось крикнуть, чтобы Брайс вернуться, найти такую причину, которая заставит его вспомнить о долине, о семье. Но в то же время понимала, что мужчина принял решение следовать за драконом, потому что считал это необходимостью.
– Знаю, тебя ждёт супруга, – между тем сказал дракон. – Но о ней наверняка есть, кому позаботиться.
– О ней должен заботиться я, – проворчал Брайс. – Но поворачивать назад уже нет смысла. Надеюсь, как ты и обещал, Юна узнает, что я жив…
Меня так резко вернуло на мостовую, что я снова ударилась коленом, и снова почувствовала внизу поясницы неприятную резь. Откуда-то издалека донёсся голос Эдвира, но ответить у меня не хватало дыхания. Я вдруг поняла, что сбой в цикле был вызван не чрезмерной нагрузкой, не переживаниями, не плохим сном, не истощением и не магией. И эта боль в пояснице, какое-то странное напряжение в животе появились неспроста. Пусть не было никаких других симптомов – ни тошноты, как у мамы, ни жора, как у одной из подруг, ни отвращения к запахам, как у некоторых других – я знала совершенно точно, что ношу под сердцем ребёнка драконокрового.
Все последующие дни я ходила, как заколдованная. Эдвир предлагал полное обследование, чтобы понять, не причинила ли магия мне вред, но я сказала, что справлюсь сама: никто не должен был знать о том, что на самом деле меня беспокоило. Густой туман стал в долине частым гостем, и порой люди не могли даже добраться до соседей, так сильно дымка искажала пространство. Теперь не то что ездить в поместья и соседние поселения – даже просто выходить в магазин стало опасно. Некоторые плутали в тумане часами, утверждая, что бывали в незнакомых городах, но я не стала рассказывать о том, что видела Брайса, ведь это вполне могли посчитать признаком помешательства. А доказывать магам что-либо у меня сейчас не было желания.
Все беременности от драконокровых отличались мирным течением, и рожали такие женщины, как правило, легко. Проблема была только в том, что мне после рождения малыша предстояло умереть, и я понимала, что должна успеть связаться с Брайсом, попросить его вернуться домой. Что он не мог ничем помочь – это и так было понятно, но мы бы хоть увиделись перед тем, как всё закончится. Но мужчина на связь не выходил, и я предполагала, почему. Просто он был слишком далёк от меня, сокрыт стеной гор и непостоянной магией, которая создавала помехи. А, значит, предстояло как-то справляться самой.
Я искала ответы в книгах, читала много и всё подряд, хотя и понимала: если за несколько веков Лоэвы ничего не придумали, куда уж мне справиться за полгода? Однако надежда жила несмотря на страх, и вскоре я почувствовала незнакомое, сладкое тепло, которое могло исходить только от крошечного сердечка нашего малыша. Я догадалась, что именно благодаря ему меня не свела с ума, не ранила магия, ведь Тайлина и Кан неделю провели в больнице, пока одна не охрипла от смеха, а другой – от постоянной болтовни о предназначении судеб. После истощения магии им пришлось лечить горло, а потом и кашель – оба, пока бегали и лежали на морозе, простудились.
Физически я чувствовала себя превосходно. Моя сила возрастала с каждым днём, и вскоре я ощутила первые шевеления малыша. Можно было не сомневаться, что именно благодаря объединению огненной и целительной магии все мои энергии так укрепились. Мы поддерживали друг друга, а потому было сложно представить, что, дав жизнь этому милому и тёплому созданию, я сама погибну. Даже магия, которая набрасывалась на всякого, меня обходила стороной.
Теперь-то я понимала истинную суть фразы «благословлена и проклята одновременно». У меня появилась возможность лечить кого угодно, ведь огненная магия, носителем которой был ребёнок, тотчас восстанавливала запас энергий. К тому же я совершенно перестала мёрзнуть, и с улыбкой думала о том, как смогу рассказать о своих ощущениях Брайсу. Вера в лучшее укрепилась во мне вместе с новой магией.