В одну из сред той весной Лиза шла с урока французского почему-то приодетой. Почему-то так захотелось с самого утра. Она стояла в «Гамбете» у барной стойки и болтала с Фео. Рядом двое каких-то парней. Один к Лизе подошёл и попросил об услуге. Было видно, что он привык знакомиться с девушками. И что, мол, он не для себя интересуется, а вот его друг, Седрик, был совершенно очарован. И что они оба её
90
НЕ ПРО ЗАЕК
просят пройти с ними в соседний «Флэш Дˈ Ор», потому что специально приехали на этот концерт. И никак не могут войти. А секьюрити в первую очередь пускают посетителей с девушками! Что ж, ну здорово, она пошла.
Концерт кончился быстро (они пришли под завязку), и втроём ребята снова переместились в «Гамбету». Она была рада, что её теперь окружали два рыцаря. А то у «Гамбеты» опять начали приставать какие-то типы... Оказалось, что Седрик тоже пишет картины, да не чем-нибудь, а вином! Но он, скорее, походил на ботаника и молчал, зато его приятель Есай был типичным экстравертом и болтал без умолку, он рассказал и про картины, и про вино, и про другие достоинства Седрика. И про то, что приехали они из Анжу, и там скоро музыкальный фестиваль. Они купили ещё бутылку бурбона и слонялись втроём по соседним улицам. Часа в три утра, когда уже все выбились из сил, еле стоящий на ногах Есай решился спросить, а не приютит ли Лиза их у себя до утра?
— Ребят, да я сама тут на сквоте, дивана лишнего нет, одно кресло... Ну, пойдёмте. Здесь рядом! — Она просто слишком хорошо знала, как это — ночевать на улице. Даже если вокруг месяц май...
Есай кое-как расположился в большое, но ужасно неудобное и убитое кресло. А Седрик целомудренно прилёг рядом с Лизой. Она была закутана в свой спальник.
Сюрпризы начались рано утром. Часов в восемь прибыла полиция. Лиза потихоньку выглянула из окна. Они начали бить стекла на веранде, в той части дома, где незаконно жил Кароль. Судебное предписание уже давно предполагало его выселение. А он сидел до последнего. В том и принцип сквоттера. Выселят
91
Галина Хериссон
из одного — открою другой! Тем более если ты — французский гражданин. А вот Лизе пришлось за это утро и подрожать и помолиться! Хорошо, что парни были рядом. Есаю с полицией тоже встречаться не очень-то хотелось.
К счастью, предписание гласило сломать только одну часть сквота. Но добросовестные французские менты постарались на славу. Они не только окна поразбивали, но и разгромили всё что можно внутри. Так пропала пара Лизиных картин. Одну, сломанную пополам, она потом выудила из пыли и осколков. Спасённую половину подреставрировала и потом отвезла с собой в Анжу...
А пока сюрпризы продолжались. Когда шум от утреннего визита полицейских затих, а Есай куда-то испарился, Седрика с Лизой разбудила охотничья собака Фео. Именно с этим псом Петер клянчил деньги у супермаркета. Седрик увидел пса и воскликнул:
— Так это же Джордж! Я уже знаю эту собаку!
Действительно, милого псину, белого, в пятнышках, с висячими ушами и голубыми глазами звали Джорджем. Оказалось, что у Седрика с Фео была общая знакомая — Анна. В её квартире и собирались провести следующую ночь анжуйцы.
Седрик с Лизой обменялись телефонами. Они расстались, выпив чаю неподалёку, там, в чайном салончике «Зерепэр», где Лиза, бывало, сидела часами, рисовала, и даже выставлялись один раз.
Она вернулась в сквот, который стоял уже как на ушах. Французам-то, наверное, было куда пойти, да и выселять их из страны никто не собирался... А вот Лиза стала судорожно собирать вещи. Отсюда снова пора было делать ноги! Куда?
92
НЕ ПРО ЗАЕК
Назавтра она позвонила анжуйцам, и те предложили заехать за ней, погрузить барахлишко и махнуть вместе в Анже — прекрасный город на западе, там через пару дней начинался музыкальный фестиваль.
Родители Седрика, как всегда в это время, были где-то на Корсике, и дом был в полном распоряжении друзей! Вот так вот, с корабля на бал, или скорее из огня да в полымя Лиза очутилась на берегах Луары, в Анжу. Благослови французский бог анжуйских странников, концерт, «Флэш д ‹Ор», «Гамбету» и совместную ночёвку в трещащем по швам сквоте!
Она ещё заходила туда позднее, когда бывала в Париже. Видела бывших своих друзей, пока сквот совсем не закрыли, заварив проход железной дверью с номером. Восемьдесят семь, рю Баньоле...
* * *