Я натянула тельняшку (купленную тогда, в Бретани) и перевернулась на спину.»
* * *
«Степенно, размеренно, приятно. На улицах обычно ни души. Общественного транспорта, как правило, нет, все ж на машинах! Ну, вам ли не знать. Какая у вас, кстати, марка? Вы и сама живёте в таком городке с другой стороны Парижа... А я вот всё езжу из одной стороны в другую. Поездами. До-о-о-о-лго... Вот и пишу эти письма в дороге...»
* * *
«Опять, как видите, затянуло все эти лебединые каналы ряской. Фонтаны, дворцы, фонари, старинные мостовые, бутики, ученики, картины... Уже и описывать не нужно — всё по кругу. Прекрасный город. Нет любви. И снова осень.»
177
Галина Хериссон
* * *
«Контракт в клинике закончился.»
* * *
«Я ушла от Ингвара.»
Монплезир
«Друзья попросили пожить с котом. Помнится, жила как-то в Москве, давно. И котик был хорош... От Фонтенбло далеко. Ну и прекрасно.
Городок провинциальный, под Версалем. Если от вокзала подальше — так и вовсе лес и поле, шато и лошади — один сплошной плезир.
Ну, если не считать пары забавных инцидентов.
Я шла с вокзала поздно вечером — автобуса уже не было, а если и был, то путь его таков, что умом его не понять и можно даже напугаться — куда это он везёт тебя посреди ночи, тёмных кварталов, полей, крутых поворотов. В общем, думала, что дорога с прошлого раза запомнилась, ориентировалась на нюх да свернула не туда (назавтра при свете выяснилось, что была почти рядом с домом!). Забрела в другой квартал — хорошо, встретился дядька с собакой и девчонка-негритянка, подсказали дорогу. Когда после долгих томлений, длинных тёмных улиц, поворотов и лифта на второй этаж открыла, наконец, дверь, оказалось, что ключ не вынимается из замка! Голодный кот орал, как сумасшедший, и норовил выскочить за дверь. Я обливалась потом и смотрела на часы. За полночь. Вертела ключ так и эдак, представляла, как сплю калачиком под дверью, снаружи, или на шум в замке и крики кота соседи вызывают полицию... Безрезультатно пыталась дозвониться консьержу, и вдруг ключ вышел.
178
НЕ ПРО ЗАЕК
А ларчик просто открывался! О дом! Квартира, кот, тепло, ванная и диван. И лягушки квакают в канале под балконом. Блаженство.
Второй раз, уже зная все маршруты, улицы и повороты даже в темноте, шла с гордо поднятой головой и музыкой в ушах. Часть проводка от наушников к телефону немного высовывалась из кармана, мои сабо споро стукали по тротуару, а голова кивала в такт музыке. Вечер в Париже вышел очень удачным и повезло успеть на нужный поезд.
Вдруг из-за поворота выскакивает велик, да не на дороге, а на моём же тротуаре! Я, чуть поколебавшись, делаю движение бёдрами влево. Велосипедист тоже удержал равновесие, обернулся и спросил, всё ли о’кей. Я крикнула, что, мол, да, но как же так — почему несёшься по тротуару, а не по дороге? Да и махнула рукой. Вдруг поняла, что музыка перестала звучать в ушах. Увидела белые обрывки проводов из телефона в кармане да сиротливо беззвучно висевшие на шее наушники. Подняла голову на велосипедиста-очкарика, а его уж и след простыл!
Ну, тут уж было недалеко, шла, слушала птиц. Вот и лягушачий канал за деревьями. Вижу белый силуэт цапли. И это в городе! Всё же недооценила дикость любительницы лягушек: только приподнялась на каменный выступ, чтоб сфотографировать это ночное чудо, цапля вспорхнула и исчезла в листве. Жалко. Зато в квартире ждёт благодарный голубоглазый кот.»
Флорист
«В один из понедельников, когда всё закрыто (до сих пор не могу привыкнуть к этому французскому обычаю), я гуляла в парке у замка. Лошади в поле, липовые
179
Галина Хериссон
аллеи, гранитные вазы и старый замок. Тут, конечно, не Фонтенбло, но вся эта королевская провинциальность очень мила! Кому тут ещё не наплевать на историю?
Зашла в единственный открытый магазин. Цветочки, сувениры, вкусняшки. Купила чаю в подарок хозяевам кота и разговорилась с продавцом. Его жена тем временем стояла к нам спиной, крутила букет и в беседе особо не участвовала. Но магазинчик был очень мил, живописен и полон цветов. Продавец любезен. И тут я брякнула, что работала когда-то в Петербурге флористом...
Тут мадам с букетом повернулась и спросила:
— А не хотели бы вы попробовать поработать у нас?
— Разумеется, мадам, хоть завтра!
Впервые за десяток лет. Свершилось. Неожиданно и прекрасно.»